периода, когда тебе очень хорошо, обязательно наступает долгий период, когда тебе очень плохо? Он не напивался так уже давно и от осознания этого факта ему стало еще хуже. Он чувствовал себя каким-то безвольным существом, которое не смогло совладать с простым человеческим пороком. Мальчишкой, который первый раз в компании крутых парней попробовал какого-то дешевого пойла и на утро проснулся на диване в прихожей друга в собственной блевотине и с тяжелой как свинец головой. Только вот подросток, наверняка, чувствовал бы гордость в себе после таких ночных похождений, а он в свои годы чувствовал лишь дикое отвращение. Одно его утешало, хоть и слабо. Кати не видела его в таком состоянии.

Через несколько минут он приподнялся. Третья его попытка была успешнее предыдущих двух. Трясущаяся рука взялась за штаны. Он потянул их к себе, тяжелый револьвер выпал из кобуры на деревянный пол, грохоча и пуская вибрационные волны по всему дому. Он поморщился. Звук этот, как выстрел, болью ударил его в голову. Его слегка подташнивало, хотелось пить, хотелось свежего воздуха. Он одел штаны, засунул револьвер обратно в кобуру на поясе, застегнул ее и потянулся к мобильнику. Шесть часов, двадцать три минуты – увидел он большие цифры на дисплее, полтора с небольшим часа до того, как он отпустит этого подонка на верную смерть, полтора часа, оставшиеся до того момента, которого он так долго ждал.

Вскоре он вышел из спальни в коридор. Запах гнили и смрада здесь был еще сильнее. В его постпохмельном синдроме ему казалось, что этот дом не просто гнил, а разлагался, что это было сооружение не из бревен и досок, а какой-то большой пораженный неизлечимой болезнью и гниющий живьем организм, внутрь которого он каким-то образом сумел провалиться. Подташнивать стало сильнее, и он ускорил шаг по направлению к двери на улицу. Он с силой толкнул ее плечом, шагнул на улицу и… удивился. От погоды, которая была вчера и которая, как обещали им синоптики, должна была сохраниться в регионе как минимум еще несколько дней, не осталось и следа. Небо было затянуто низкими серыми облаками, которые позли над лесом, опрыскивая его мелким моросящим дождем. Температура так же была гораздо ниже вчерашней. Если предыдущим днем градусник в доме показывал двадцать шесть градусов, то сегодня было восемнадцать или даже семнадцать. Он помнил этот изменчивый питерский климат очень хорошо, но такие резкие изменения в погоде были удивительны даже для тех, кто прожил в этом чертовом регионе большую часть своей жизни. Видимо все эти разговоры про изменения климата не были лишь пустыми словами.

Он сделал шаг вперед и оказался на влажной траве. Легкие наполнились свежим воздухом. Во всем этом был один хороший момент – воздух от этой погоды стал только лучше. Добавились какие-то новые нотки влажной травы и сырого леса, то немногое русское, о чем он действительно скучал. Эта терапия помогла ему, и уже через несколько минут ему полегчало. Голова, хоть и болела, теперь уже не отдавала резкой болью при каждом движении. Тошнота отпустила и снова появилось желание есть. Он сделал еще несколько больших вдохов и, расстегивая на ходу ширинку, подошел к старому дубу. Струя оросила корни столетнего растения. В доме был туалет, но он не хотел идти туда, уж если так воняло в коридоре, можно было только догадаться, какой запах был сейчас там.

Смрад почувствовался еще сильнее, когда он, надышавшись свежим воздухом, снова зашел в дом и прошел в прихожую. Пустая бутылка из-под виски валялась на полу прямо у входа. Он пнул ее ногой, и она тихо покатилась прочь. – Хорошо посидели… тво-о-ю мать, – прошипел он сквозь зубы, рассматривая еще несколько пустых бутылок из-под вина и виски, которые стояли на столе. Вид всей это тары снова вызвал у него какое-то бурление в животе. Однако, что это за вонь? Видимо продукты, которые они оставили вчера на столе, за ночь испортились настолько, что пустили эти зловонные ароматы по всему дому. Затаив дыхание он подошел к столу, взял тарелку и хотел выбросить всё, что там оставалось на улицу, но не обнаружил там ничего, кроме грязных салфеток. Он вернул тарелку на стол и внимательно его осмотрел. Он хотел найти источник этого зловония, но на столе не было ничего, что вызывало бы подозрения. Разве только надкусанное, но недоеденное яблоко. Но запах этот имел явно не растительное происхождение.

Он обошел всю гостиную, принюхиваясь на каждом шагу, но и тут не обнаружил ничего, что могло бы так мерзко вонять. Он заглянул в каждый пакет, под каждый элемент одежды, который каждый их них раскидал по стульям и мебели. Но поиски не принесли результатов. Наконец он дошел до самого конца гостиной, до закрытой двери в подсобное помещение и хотел снова вернуться к столу для того, чтобы продолжить свои поиски, но вдруг остановился и обернулся. Из щели, которая была под дверью, тянуло воздухом и ему показалось, что концентрация в нем этой зловонной дряни в несколько раз превышала концентрацию этой дряни в воздухе гостиной.

– Странно… – он закряхтел и опустился на колени, чтобы проверить. Так и есть. С первых же вдохов запах, идущий из-под двери, ударил в лицо так ясно и сильно, что он невольно закашлялся. Все сомнения по поводу местонахождения источника испарились в один миг. Он был там, за этой дверью. Но что могло так сильно вонять? – он снова встал на ноги и осторожно дернул дверь на себя. Та громко заскрипела и начала растворяться. Запах смрада ударил в лицо так ясно, что Александр невольно попятился назад, закрывая свой рот и нос ладонью.

За дверью было пусто, там была темнота, куда не долетали лучи просачивавшегося сквозь плотные гардины дневного света. Он сделал шаг вперед, превозмогая этот ужасный запах и вдруг… чьи-то глаза, он поймал на себе чей-то взгляд. Они двигались! Чье-то бледное лицо выплыло на мгновение из темноты и снова в эту же темноту исчезло. Дрожь пробежалась по всему его телу. Рука нервно схватилась за рукоятку револьвера, он выдернул его нервным рывком и направил в темноту, туда где пару мгновений назад ему привиделись очертания лица.

– Эй! Кто здесь?! – крикнул он. Крикнул не громко, но достаточно для того, чтобы его услышали. Ему никто не ответил. – Эй! Стрелять буду! Без шуток! Миха?! Пацаны?! – ответа не было, лишь через пару мгновений, будто подтверждая его прежние видения, из темноты на несколько секунд снова появилось и снова исчезло