Мико на него не смотрела. Она кивнула слуге, тот проворно поднёс ей посох с бубенцами и отбежал в сторону. Кацуми и Нобу разошлись по разным концам сцены, Акира остался за спиной Мико.

Музыканты ударили в барабаны, зазвучали флейты, Мико взмахнула рукой, Райдэн завалился на бок.

Взмах, поворот, звон и полёт ленты.

Брачный танец принцессы Эйко, который должен был связать её душу с возлюбленным, но вместо этого вырезал целый остров из ткани мира и спрятал ото всех, разлучив их навсегда.

Поклон, звон, взмах рукавом.

Чёрные омуты глаз ловили каждое её движение.

До ушей долетело пение Кацуми, Акиры и Нобу, слившееся с музыкой в один звенящий поток. В груди стало тепло и больно, словно кто-то наполнил её ярким горячим светом, спрятал под рёбрами настоящее живое солнце. Мико слилась с музыкой, с голосами Хранителей, с сердцебиением каждого, кто пришёл на площадь. Она словно открыла в себе новый мир. Нет, не новый. Мико вобрала в себя его весь, будто кто-то наконец отпер дверцу, что мешала ей стать его частью. Она словно освободилась от тела, чувства обострились, дошли до предела. Мико чувствовала Акиру, Райдэна, ёкаев, людей, звёзды, бесконечность Вселенной. Она будто стала свободной. И отчаянно хотела, чтобы к её обнажённой душе кто-то прикоснулся.

Поворот, шаг, ещё один и снова звон.

Мико развернулась, оказавшись лицом к лицу с Акирой. Он протянул к ней ладони, и тогда она выдохнула маленькую золотую искорку. Или она и была искоркой?

Искорка направилась точно в ладони к Акире, а Мико поняла, что падает. Тело больно ударилось о камень, но Мико не думала о боли, она всё ещё хотела, чтобы кто-то коснулся её души. Она так долго томилась внутри, мечтая о тепле.

Акира потянулся к ней.

Его пальцы коснулись искры всего на одно мгновение, но Мико словно застыла с ним в вечности. Она будто нырнула в него, и между ними натянулась невидимая, тонкая, но очень крепкая нить.

Мико вдруг оказалась в подёрнутой дымкой комнате дворца на горе Хого. Она знала это, потому что выросла в этих стенах, за триста лет они стали для неё домом. Мико смотрела на комнату глазами Акиры.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Акира. – Она выбрала правильные кимоно и бусы, но из пещеры цутигумо так и не вышла.

– Отправилась на корм паучихе, – пожал плечами Нобу, потянулся на подушках и отхлебнул саке.

– Значит, Райдэн ошибся? – спросила Кацуми, пробиваясь сквозь дымку воспоминаний. – Эта девчонка не принцесса?

– Лишился крыльев просто так, какая жалость, – протянул Нобу. – Хотел заграбастать себе принцессу, а в итоге пострадал из-за обычной девчонки. Как её там?

– Хотару, – отозвался Акира и прикусил кончик большого пальца, размышляя.

– Просто так лишился крыльев? Вот уж нет, – фыркнула Кацуми. – Он втайне от нас отыскал девчонку, выторговал у Бунко кимоно, украл из моей сокровищницы бусы. И если бы мы не заметили пропажу, то даже не были бы в курсе, что принцесса переродилась! И хорошо, что эту сожрала цутигумо – представляете, что бы было, уведи он у нас из-под носа настоящую принцессу? Мальчишка бы объединил миры и развязал войну. Таким надо обрезать крылья ещё в детстве.

– А Бунко та ещё пройдоха, – хмыкнул Нобу. – Чем он её подкупил, что до нас она весть о перерождении принцессы так и не донесла?

Кацуми скривилась.

– Насчёт этого он держит рот на замке, да только её подкупить несложно. Даже жаль, что со своим зеркалом умеет общаться только она. Иначе бы давно её казнила. Нужно поторопиться и отыскать настоящую Эйко. Красная Луна уже скоро – идеальное время, чтобы запечатать душу принцессы, положить конец её перерождениям.

– Не успеем к этой, успеем к следующей. Мы ждали тысячу лет – пройдет ещё пара, подумаешь, – отмахнулся Нобу.

– Мы потеряли девятнадцать лет! – цыкнула Кацуми. – И уже обзавелись дураками вроде Райдэна, возомнившего себя великим объединителем миров. Нет, время терять нельзя, иначе на его место придёт кто-то другой и преуспеет. Пока душа принцессы может перерождаться – остров в опасности. Мы должны избавиться от неё раз и навсегда.

Акира их почти не слушал, напряжённо размышляя.

– Если принцесса не Хотару, то кто? – спросил он, и тут дверь в зал отворилась и стража впустила Бунко.

Она низко поклонилась.

– Я пришла искупить свою вину перед великими Хранителями! Гнусный тэнгу обманул меня, сказал, что исполняет волю всех Хранителей, и я – несчастная Бунко – поверила его словам! Хитрый тэнгу обвёл бедную Бунко вокруг пальца!

– Довольно спектакля, – оскалилась Кацуми. – Чего пришла?

– Магия неточная наука, – запричитала Бунко. – Даже моё зеркало иногда ошибается, господа Хранители. Но Бунко всё исправила. Узнала, в чём крылась ошибка и почему зеркало указало не на ту девушку.

– И почему же? – вскинула брови Кацуми.

– Потому что девушек оказалось две. – Бунко снова поклонилась. – Сёстры-двойняшки. И я могу привести вас ко второй.

Искра души отпрянула от Акиры, едва коснувшись, вздрогнула и резко изменила путь. Пальцы Акиры сомкнулись на пустоте.

– Что за… – выругался он, стараясь поймать ускользающую искорку. – Мико, что ты творишь?!

Мико его не слышала, он был больше не важен, ничего больше не было важно. Она лежала навзничь, сердце замедлялось, всё чаще пропуская удары, дыхание обрывалось и угасало, но она смотрела на искорку, которая неслась к тому, кто неслышно, но отчаянно её звал – умирающему тэнгу.

Райдэн тоже это понял. Их взгляды встретились, и Мико ему улыбнулась.

Райдэн закричал.

Мико не успела понять, что произошло. Брызнула кровь. Толпа зашумела. Акира уже почти поймал искорку, когда Райдэн вдруг оказался на ногах, взмахнул рукой и листом клёна рассёк ему грудь.

Пальцы Райдэна сомкнулись на искорке, и Мико застонала от того, каким приятным оказалось это прикосновение. Слаще и ярче любого поцелуя, любой близости, любого…

Натянулась и дрогнула новая нить, впуская Мико в глубины сознания Райдэна.

Это была всё та же подёрнутая дымкой комната дворца, или другая, просто очень на неё похожая. Райдэн сидел за одним столом с Хранителями и грел руки о чашку с тёплым вином.

– Мы рады, что ты раскаялся, – сдержанно проговорила Кацуми, выплывая из дымки.

– Я вполне доходчиво объяснил Райдэну, что стоит на кону, – сказал Акира и положил руку ему на плечо. – Он больше нас не подведёт.

– Мальчик, должно быть, просто запутался, – хохотнул Нобу. – Матушка заморочила ему голову своими бредовыми идеями, которыми сотни лет докучала нам. Повезло, что Мегуми умерла прежде, чем успела разрушить остров.

Райдэн сжал чашку так, что почти услышал, как она захрустела. На Хранителей он не смотрел, опустив голову и глядя на свои колени.

– Так как Райдэн ещё молод и неопытен и принцесса попала к нам в руки до того, как случилось непоправимое, – подал голос Акира, тон его звучал напряжённо, – думаю, искренних извинений и труда на благо земель Истока будет достаточно. Я готов поручиться за юношу. Прошу прислушаться к моему голосу, госпожа Кацуми, господин Нобу.

Акира подтолкнул Райдэна в спину, и тот, отставив чашку, положил ладони на татами и прильнул к ним лбом.

– Я приношу свои искренние извинения. И готов загладить свою вину служением Акире. Прошу прощения, что подвёл вас и поставил под угрозу будущее земель Истока.

Хранители молчали, а потом Кацуми хмыкнула.

– Так выпьем же за это. – Она подняла свою чашку.

Райдэн поморщился от сладкого, непривычного вкуса вина, но ему тут же налили ещё.

– За искупление, – подняла тост Кацуми, и они снова выпили. – И за соразмерное наказание.

Райдэн понял, что что-то не так, когда комната покачнулась, и ему пришлось опереться на татами, чтобы не упасть.

– Извинений за подобное недостаточно, Акира, – сказала Кацуми. – Цуру всегда были слишком добры, и это привело твой род к вымиранию.

– Госпожа… – начал было Акира, но Кацуми вскинула руку, заставляя его замолчать.

– Мальчишка собирался разрушить наш мир, и за это он понесёт соответствующее наказание. – Она поднялась с места и подошла к Райдэну, который уже