Я перепроверила все формулы, что остались в зале после восстановления защитного контура, который мы порушили, доставая регеллит; ничего опасного для неупокоенного духа. Я не могла понять: может, камень? Или что-то внутри стен? Или, все-таки, фонит от соседей?.. Нил не давал мне подсказок, потому что, видимо, и сам не знал.

За три дня до приезда принца в Райстон начали съезжаться люди со всей округи. Объявили ярмарку, чтобы явившиеся в город торговцы могли развлечь дворян новыми товарами; гостиницы трещали по швам, свободные комнаты разбирали в момент. Посетителей в «Лазурите» стало значительно больше. Впрочем, Альма справлялась, а я помогала ей.

Вечером я попросила одного из людей Людвига передать тому, что хотела бы с ним повидаться. Мне требовалось узнать свежие новости и получить указания, как вести себя на балу. Конечно, можно проигнорировать прием в ратуше и отсидеться дома, подождав, пока все закончится. Но только не теперь, когда я так много знала.

Людвиг пришел после закрытия магазина, и мы, сварив кофе и прихватив булочки из «Доброго утра», уселись за столиком во внутреннем дворе. Стоял очень теплый вечер, почти летний; я зажгла цепочку фонариков вдоль стены, и они распластали по камню длинные золотые языки. Надо будет посадить тут деревце, подумала я, и на его ветвях тоже развесить фонарики. Хотя и розы хороши: некоторые уже начали зацветать.

— Мы будем брать всех утром в тот день, когда состоится прием, — сообщил мне Людвиг. — Всех, кого сможем.

— Ты добрался до верхов?

— Может быть. Для этого мне нужно допросить хотя бы одного человека, который знает всю верхушку. Отчасти поэтому я и тяну до последнего: хочу узнать высшую точку, куда доберется артефакт. Это и станет наилучшим уловом.

— Я рада, что артефакт до сих пор не расщелкали.

— Ты действительно гениальна, Марика. В качестве придворного артефактора ты была бы незаменима.

Я промолчала.

— Как бы там ни было, все разрешится в ближайшие дни. Пора вскрывать нарыв. Потом некоторое время будет очень шумно, полетят головы. Ты даже не представляешь, — печально усмехнулся он, — чье участие уже вскрылось. Некоторые личности весьма меня огорчили.

— А Хорас Шакли?

— Бургомистр? Нет, он, похоже, ни при чем. Ни малейшего пересечения с нашими заговорщиками, что в прошлом, что в настоящем.

Я кивнула.

— Хорошо.

— Почему ты о нем спросила?

— Он дружил с тетей и показался мне человеком, искренне переживающим за дела Райстона. Было бы жаль узнать, что он предатель… Пообщаюсь с ним на балу. И кстати, ты обещал рассказать, что нам с Дейвом делать.

— Вам с Дейвом, — вздохнул Людвиг, — нужно держаться подальше от основных событий, если они произойдут. Я не знаю, решатся ли заговорщики на попытку убийства принца, когда мы арестуем столь многих. Но на их месте я бы решился. Регеллитом ведь дело не ограничивается.

— Ты полагаешь, у них есть еще артефакты?

— Конечно, — ответил Людвиг даже с некоторым удивлением, — это логично. Нельзя делать ставку на один-единственный камень, который, тем более, пропадал неизвестно где. Полагаю, часть вещей, что они могут использовать, изготовила твоя тетя, и хотя по мощности они будут уступать регеллиту, их совместное действие… Заговорщиков защищает магия, родовые артефакты Крофтонов, боги знают что еще. Мы, впрочем, тоже не трепетные дебютантки — видела бы ты наш арсенал! — однако всегда остается шанс, что чаша весов склонится не в нашу пользу. Нет настолько мощного артефакта, который перекрыл бы собою то, что принесут заговорщики.

— Если принесут.

— Да, вдруг струсят. Но я бы особо на это не рассчитывал. Я предлагал принцу отменить прием, чтобы не рисковать жизнями людей, однако он заверил меня в своем полном доверии.

— Могу я посмотреть на ваш арсенал?

Людвиг нахмурился.

— Тебе-то это зачем?

Так, теперь главное — не переиграть.

— Когда еще такой шанс выпадет? — серьезно вопросила я. — Это же сокровищница для артефактора. Если ты меня допустишь, я там стольких сведений наберусь… Пригодится в дальнейшем. Конечно, — тут я усмехнулась, — если мое временное разрешение на работу, выбитое герцогом Аддисоном, потом продлят.

Людвиг пристально смотрел на меня, и я не выдержала:

— Что?

— Ты стала похожа на прежнюю Марику, которую я знал в Кандене. Еще когда ты училась, — он вздохнул. — Целеустремленная, жадная до знаний. Только более взрослая и понимающая, что делаешь. Хорошо. Завтра утром тебя заберут и привезут в наш штаб, и мои люди предоставят тебе доступ к артефактной комнате. Часа хватит?

— Более чем, — обрадовалась я. — Спасибо от всей души. Ты даже не представляешь, как это ценно для меня.

— Предположу, что представляю, — буркнул Людвиг. — Так вот, что касается бала… Повторю: постарайтесь держаться подальше от заварушки, если она начнется. Ни ты, ни Дейв не обладаете необходимыми боевыми навыками. Твой морион тебя защитит, а ему я отослал кольцо из собственных запасов. Если будете поблизости от принца, держитесь рядом с ним.

— Эдвард… знает, кто я?

— Разумеется. И тоже весьма тебе благодарен. — Он бросил взгляд на часы. — У тебя есть еще какие-нибудь просьбы ко мне? До бала мы вряд ли увидимся.

— Да, — спохватилась я, — Нил! Взгляни на него, пожалуйста. С ним происходит что-то неладное, а у меня знаний не хватает разобраться. Нил! Иди сюда!

Кот неохотно прибрел с кухни, где до того тщательно вылизывал миску и гремел ею по кафельному полу.

— Что?

— Иди ближе, Людвиг на тебя взглянет.

— Не надо на меня смотреть, — попятился Нил, опасливо глядя на Отеро.

— Слушай, зверь, — произнес Людвиг, — как думаешь, если бы я хотел и считал правильным отправить тебя в счастливые сады, ты бы тут разгуливал? Почему ты трясешься?

— Потому что боюсь.

— Заканчивай с этим. Вреда я тебе не причиню. Сейчас гляну быстро, что с тобой, а уже после завершения наших дел займемся твоей личностью вплотную.

Однако Нил попятился и уселся вдалеке, сверля нас взглядом. Вот упрямец!

— В последнее время совсем неуправляемый стал, — пожаловалась я, — и угрюмый. Понятия не имею, что его тревожит, только отголоски слышу. Бродит по всему дому, как привидение, и часами тут во дворе сидит. Хотя здесь хорошо стало, — я с улыбкой огляделась. — И розы зацветают. Кстати, все забывала тебе сказать большое спасибо за горшки. — Людвиг кивнул. — Очень красивые. Да и цветы просто загляденье. Вон та не помню как называется, а вот эти, — я указала на куст, уже украсившийся несколькими распустившимися бутонами, — «Надежда», любимый сорт принца Брайана.

— Я помню, — глухо произнес Людвиг, — он их боготворил. Даже временами сам ухаживал за кустами, Эдвард над ним подшучивал…

Браслет духовной связи обжег мою руку холодом, и Отеро выговорил