- Да, поедем на твоём, - согласился инженер, - вот только выйду я из палатки в своём виде, а как отъедем - переоденусь.

- О, так ты, значит, и своим не доверяешь? – заметила Самара.

Он взглянул на неё многозначительно и после сказал:

- В этих местах, - он поднял указательный палец, - есть всего один человек, которому я доверяю.

Конечно, ей эти слова понравились. Степная дикарка, как называла её Люсичка, понимала, о ком он говорит, была его доверием горда и скрыть этого не могла. На её смуглой коже проступил румянец.

Ждать возвращения Толика он не стал, выехал с Самарой сразу, чтобы до темноты успеть. Отъехал, переоделся в новую одежду и, как положено жителю степи, сам сел за руль её старенького квадроцикла. И понял, что ездить на таком хламе по горячим барханам попросту опасно. Тормоза стёрты, сцепление западает, рычаг нужно по нескольку раз дёргать, чтобы сработало, движок на грани издыхания, мало того, что может встать в любой момент, так ещё жрёт масло, и топливо тоже. Ну и ходовая в довершение вся разболтанная. Нет, он не собирался рисковать собой, разъезжая по степи на такой рухляди. С этой телегой придётся что-то делать.

Лодки были спрятаны надёжно. Она похлопала его по плечу, когда до реки было ещё не меньше километра.

- Кутай лицо как следует, тут на реке рогоз везде до неба. А нам в него придётся залезть.

Горохов остановил квадр и осмотрелся. И правда, в лучах вечернего солнца даже здесь песок барханов казался не белым, а слегка красным.

С этим шутить было нельзя, он надел маску и ещё поверх неё накрутил платок; так, конечно, дышать было совсем тяжело, но лучше тяжело дышать, чем надышаться спорами красного грибка. Самара тоже укуталась как следует. Только после этого они продолжили движение к реке.

- Там, - её голос теперь через несколько слоёв ткани звучал очень глухо, она указала рукой направо.

Тут берег был не очень обрывистым. Место было тихое. Небольшой затон, тихая ржавая вода, рогоз в два человеческих роста. Рогоз настолько красный от грибка, что к нему и приближаться страшно. Но раз местные сюда ходили и что-то здесь прятали, значит, при нужных мерах предосторожности и ему удастся выбраться отсюда невредимым.

Самара взяла у него тесак и, предварительным ударом стряхивая с крепких стеблей красную пыльцу, начала прорубаться вглубь зарослей. Он хотел ей помочь, но она даже не ответила ему, продолжала и продолжала рубить рогоз. Тесак у Горохова был из отличной стали, заточен до состояния бритвы, она этим оружием быстро прорубила коридор метров в десять. Сумерки, заросли. Повсюду красная пыль. И вот они уже перед тремя пластиковыми лодками. Да, вряд ли кто-то осмелится искать их тут. Что ни говори, а тайник отличный. Лодки лежали кверху дном, все на сантиметр засыпаны пыльцой, а рядом была большая коробка.

- Мотор, - сказала Самара, тесаком указывая на ящик. – Но нужно проверить, работает ли. Им давно не пользовались.

Горохов кивает, но прежде, чем заглянуть в ящик, поворачивает одну из лодок. Лодка лёгкая, на вид она в порядке, пластик крепкий, они ещё тут лет десять пролежат, и им ничего не будет. А вот мотор, тут его инженер смотреть не будет. Он просто берёт коробку с собой. На участке сядет и спокойно проверит.

Они идут обратно. Ящик весит килограммов двадцать, не будь инженер так укутан, донёс бы легко, но через два слоя ткани дышать было очень нелегко. Но кое-как дотащил мотор до квадроцикла. Сели, отъехали на пару километров и остановились. Стали отряхиваться, Горохов перчатками сбивал пыль с плеч казачки, она смахивала пыль с него. Нужно было торопиться, солнце уже садилось, и чиститься при свете фары ещё то удовольствие. А вычиститься от этой дряни нужно было как следует.

Вернулись в лагерь уже в полной темните, Самара сказала, что они проехали мимо варана, мол, видела его на бархане, и что он был немаленький, но останавливаться не стали. Опасно связываться с королём ночи ночью. Приехали, а Баньковского ещё нет. Он приехал через полчаса после них, и пьяный. Ночью таскаться по степи опасно и трезвому, а пьяному, да ещё и городскому, дело вообще рискованное. Толик пьяно хвастался, что порешал все вопросы с Мордашёвым, что теперь всё будет на мази. Инженер даже не захотел спрашивать, о чём он договорился с этим бывшим бандитом, что будет на мази, он просто пожалел, что отпустил Толика в город одного.

- Ты там никаких бумаг не подписывал? – уточнил Горохов на всякий случай у веселого инвестора.

- Нет, мужчинам не нужны бумаги, - важно говорил Баньковский. – Мужчинам достаточно слова другого мужчины. Мы же в степи, тут адвокатов нет. Вот ты когда с казаками договаривался, ты же с ними бумаг не подписывал.

- Ох блин, - только и сказал инженер негромко и пошёл к буровой.

- Да не волнуйся ты, Калинин, - кричал ему вслед Толик, - этот Мордашёв нормальный мужик. С ним можно иметь дело.

- Да-да, - самому себе говорил Горохов, - они тут, в этих славных местах, все нормальные. Тут другие не приживаются.

Дячин сидел на корточках возле привода и смотрел, как бот-помбур, весьма ловко орудуя ключом, раскручивает на муфте болты.

- Ну, как у вас тут?

- Нормально, - отвечал буровой мастер, вставая. Он взял Горохова под локоть и отвёл в сторону. – Слушай, Сергей Владимирович…

- Ну?

- Я всё не привыкну к этому боту… Понимаешь, он ведь всё понимает, что ему ни скажи, ну совсем как живой, в смысле совсем как нормальный, а когда ничего делать не нужно, сядет и сидит, в одну точку уставится… Или жрёт, и ему же всё равно, что жрать или какая вода, налили – выпил, литр нальёшь – литр выпьет, два нальёшь - два… Вот те бугаи - они совсем тупые, им иной раз сразу и не объяснить, что нужно делать, а этот совсем другой.

- Ну, он и стоит дороже, - меркантильно заметил Горохов в надежде, что этот разговор на этом и закончится.

- Я вот