Шрифт:
Закладка:
Офигевшего от моего появления Ибуна нашёл довольно быстро и на скаку протянул ему руку, одновременно держась другой за рога лося, которыми и рулил.
— Давай! — проорал я, оглядываясь на чёрно-огненную стену, которая уже закрыла собой небо за нами, но отвесные скалы уже начали закрывать небо спереди.
В этот очень кинематографичный момент, когда он ухватился за руку и лихо оседлал лося позади меня, Гнев Небес начал что-то подозревать и ещё громче загрохотал, сотрясая землю.
— Ходу, рогатый! — крикнул я, опутал лося проводами и подал на них энергию из Вихря.
Животное истошно заорало, выпучило глаза, пошло пеной, склонило голову, засветилось синим светом и врубилось в задницы передних рядов, раскидывая их с пути могучи рогами. Мы сияющей, стремительно стрелой прорезали всё стадо насквозь, разделив его на две половины, которые тут же испуганно побежали налево и направо от нас. Нервы уже ни к чёрту в таких условиях, понимаю…
Лес внезапно закончился и мы вылетели на каменистое предгорье, оставив Гнев Небес далеко позади. Вот только, чем ближе становилась отвесная скала, тем яснее становилось, что никакого спасения мы тут не найдём! Напротив, мы сами загнали себя в тупик и теперь нужно двигаться вдоль гор.
— Ёпт! — заорал Ибун, мешая мне думать.
— Да что⁈ — я резко обернулся и чуть с лося не упал.
Гнев Небес разбух в стороны на несколько километров и, видимо таки сожрав несчастных животных, ускорился настолько, что теперь двигался в два раза быстрее нас, при этом отрезая возможность манёвра в сторону.
Нужно больше скорости, но лось уже и так на пределе, а здравых мыслей нет! Что же делать⁈ Остаётся только не здравая…
— Пригнись и молись! — проорал я Ибуну, переставляя шланг на выдув и просовывая его снизу, между потных ляжек лося, при этом крепко притягивая его и нас к спине хрипящего животного.
Принцип работы турбореактивных двигателей мы изучали только вскользь, но основные принципы я знаю.
Пылесос начал очень быстро расщеплять своё содержимое и взвыл на ультразвуке, а тонны засасываемого воздуха, щедро сдобренного воплощённой материей, скрытой в пилюлях, вырвались наружу могучей струёй сверхплотной плазмы и к хренам сожгли лосячий хвост.
Раздался характерный хлопок преодоления звукового барьера. Дважды. Орущее дурниной животное, с выпученными глазами, понесло вперёд с такой скоростью, что шерсть на его боках сбрило встречным потоком воздуха, а отвалившиеся рога ещё секунду преследовали нас не падая на землю.
Пока лось летел, почти не касаясь земли когтистыми лапами, я рискнул обернуться. Гнев Небес вытянулся узким языком, видимо влив в этот рывок всю энергию, и стремительно настигал нас, не забывая медленно сжиматься по фронтам.
Но всё равно мы быстрее размажемся об абсолютно ровную скалу!
Однако лосяш удивил. Как говориться: «жить захочешь, не так раскорячишься», ну он и раскорячился, расставив в шпагате задние ноги. Лосинный зад опустился, вектор тяги изменился, и мы начали медленно взлетать над землёй и здравым смыслом. Мы теперь выше всего этого, ага.
От такого манёвра офигел даже Гнев Небес и слегка замедлился, не зная как реагировать. Орущий лось тоже не знал, что ему делать, поэтому просто побежал на передних ногах по отвесной скале, когда мы состыковались с ней на высоте почти километра и под вполне безопасным углом.
Тут топливо закончилось, но инерция продолжала тащить нас вверх. Её хватило в аккурат до самого края скалы, где хрипящий лось, потрясённый до глубины души таким скотским к себе отношением, зацарапался на уступ и без сил рухнул на пузо, чтобы смиренно дождаться смерти и прекратить этот беспредел.
Бежать отсюда было некуда! Сразу за тонким и длинным гребнем, на который нас занесло, начинался такой же обрыв, как и с той стороны, по которой мы взлетели. Чуть дальше был спуск, но до него не добраться, поскольку прямо перед нами уже поднималась самодовольно рокочущая, грозная стена Гнева Небес. Всё, приехали.
Сложилось впечатление, что Гнев Небес больше не спешил и будто наслаждался нашей беспомощностью. Вот же сволочь ЧСВшная!
Я распутал провод и встал в полный рост. Бледный Ибун тоже героически встал возле меня с видом обречённого. Гнев Небес победно пророкотал что-то в духе «и так будет с каждым», на что я не смог удержаться:
— Я же не знал! Где вообще эти ваши законы Неба и Земли прописаны, а?
Гнев Небес впал в ступор недоумения и даже перестал жечь нас своей аурой, а я, кажется, нашёл выход!
— Клянусь бесконечностью мира, что больше не буду совать шланги людям в рот и высасывать душу, если ты нас отпустишь!
От такой наглости даже у бессознательного лося вытянулась морда, а Ибун чуть в обморок не грохнулся. Что же касается Гнева Небес, то…
В следующую секунду локальный конец света неожиданно отменили, небо очистилось, а температура воздуха снизилась. И лишь одинокая сердитая тучка снова осталась висеть над нами, недовольно ворча и треща маленькими молниями.
— Вот и договорились! — широко улыбнулся я, чувствуя, как разом схлынуло всё напряжение, в отличии от Ибуна, который просто молча и устало плюхнулся задницей на камень и рассеянным взглядом взирал на вид внизу.
С такой высоты было отчётливо видно, что же натворил прошедший сквозь лес Гнев Небес. Огромное выжженное пятно, обрамлённое стеной огня, шириной в десяток километров и точно больше сотни в длину. Оно оканчивалось у подножия и ширилось двумя гигантскими симметричными овалами там, где нас пытался взять нас в клещи. Внутри овалов копошились абсолютно лысые, слегка обгоревшие, но живые животные и люди. Но копошились вяло, будто из них высосали всю энергию, что подтверждает мою теорию.
— Слушай, — вдруг произнёс Ибун очень тихим, усталым голосом, — знаешь, на что это похоже?
— Да, — согласился я, скользя задумчивым взглядом по знакомым с детства очертаниям нецензурного пятна посреди бескрайнего леса, — Вот именно такого размера хер хочется положить на ваш мир с его приключениями и вернуться домой.
Восходящие потоки воздуха приятно холодили моё голое тело и, заодно, доносили снизу довольно громкие человеческие голоса:
— Всё сгорело!
— Мой резерв, мои артефакты!
— Вон там, на верху!
— Это за ними следовал Гнев Небес!
— Это они виноваты!
— Убьём их!
— Но сейчас
