— Да. Все, что было в карманах забрал. Как найти твоего Саймана? Рана очень болит. Может быть заражение, — Майкл надеялся, что пуля прошла на вылет и ему не потребуется операция. По ощущениям кровь остановилась. Рубашка мерзко липла к руке до самого локтя.

— Я отведу. Это недалеко от твоей Шухер. Ну-ка покажи ключи, — ацтек, прищурившись, выпустил струйку густого дыма и снова закашлялся.

Барон Милтон снова полез в карман, извлек ключи — их было два совершенно одинаковых на кольце вместе со стальным диском, на котором выбито в ряд пять цифр.

Чикуту с минуту разглядывал их, вертя в руке. Затем заключил:

— Такие ключи могут быть от камеры хранения. Понимаешь, что это значит?

— Не совсем, — Майкл было пожал плечами и чуть не вскрикнул от боли в левом.

— Наркоту иногда оставляют в камерах хранения. Там может быть даже оружие и патроны — этим же приторговывал Пижон. Если не идти на поклон к Харису и найти ячейку, от которой ключики, то мы можем очень разбогатеть! — говоря это, ацтек так вдохновился, что капюшон слетел с его головы. — Понимаешь, Профессор⁈ Вопрос в том, сможем ли мы найти эту гребаную камеру хранения! Надо думать, где она может быть! Давай, Профессор, напряги свою голову! Ты же похож на умного! Если найдем схрон Пижона, то можем сказочно разбогатеть! Тогда я точно соглашусь на второй вариант! С большой наркотой или большими деньгами убежим отсюда подальше!

Майкл кивнул, хотя слова ацтека его вовсе не вдохновляли. Затем вспомнил, что в бумажнике лежал свернутый листок с неровным краем, видимо вырванный из блокнота. Кажется, на нем были написаны цифры. Обычно камеры хранения кроме ключа запираются еще на цифровой код. Если версия ацтека верна, то на клочке бумаги мог быть написан тот самый код. А камеры хранения… Они бывают на вокзалах, портах, под башнями воздушных сообщений, иногда торговых центрах. Если ограничить круг поиска близлежащими районами, то выбор не так велик — можно все обойти за два-три дня.

* * *

— Элиз, не беспокойся, стрелять не придется, — сказал я баронессе, поглядывавшей в зеркало заднего вида.

Бондарева закрыла глаза, приложила ладони к вискам, как это она иногда делала, когда пыталась сосредоточиться. Бабский все так же улыбался, вертел головой, казалось, он сейчас выдаст очередной несмешной анекдот, о несущемся на огромной скорости «Енисее». Между нами и преследователями оставалось не более трехсот метров.

— В эрмимобиле двое. Оба не опасны, — сказала штабс-капитан. — Скорее всего, какая-то срочная новость от людей, которые вас, Александр Петрович, хорошо знают.

— Зачет, Наташ. Я тоже так думаю, что никому в голову не придет нападать на нас рядом с корветом «Орис» и тем более, когда в салоне нашего транспортного средства сама баронесса Стрельцова, — пошутил я и подсказал извозчику. — Семенович, вы с дороги не съезжайте. Остановите примерно там, — я указал пальцем на изгиб дороги, от которого до трапа «Ориса» было метров двести.

— Есть, ваше сиятельство! — браво отозвался извозчик, все время поглядывавший на стальную громаду виманы. Наверное, он никогда не видел боевых корветов.

Черный «Енисей» обгонять нас не стал, лишь пристроился сзади. Так и доехал за нами до изгиба дороги.

Когда я вышел из эрмимобиля, поблагодарив Семеновича за приятную езду, Элиз тут же поспешила за мной. Чувствую по англичанке: вся такая собранная, особо внимательная — истинный телохранитель. Ожидая, пока из «Енисея» выйдет какой-то господин и развеет интригу этой гонки, я наклонился к Стрельцовой и сказал:

— Если будешь так близко тереться возле меня, я тебя трахну.

— Это у моего демона такое наказание? — полюбопытствовала она.

— Да. Считай уже напросилась. Полет к берегам Альбиона — дело не быстрое, и будет у нас отдельная каюта, — добавил я, вспоминая наше путешествие на базу «Сириуса» с Ковалевской.

— Я очень напугана, ваше сиятельство, — прошептала она. — Даже трусики намокли. Желаете проверить?

Полюбезничать мне с баронессой помешал важный господин, вышедший из задней двери «Енисея». Одетый в строгий черный костюм, с тростью в правой руке и чуть надменной улыбкой, он сделал несколько шагов в нашу сторону и еще издали произнес:

— Ваше сиятельство, граф Елецкий! Извиняюсь, за столь неожиданное появление и, пожалуй… — он повернулся в сторону «Ориса» — в этот момент, на трапе появился капитан-лейтенант Лосев. — И, пожалуй, вмешательство в ваши планы! Нам нужно срочно переговорить, Александр Петрович! Вот не терпится! Нам с вами и с Тихоном Семеновичем! И я бы хотел это сделать так, чтобы в нашем разговоре больше никто не участвовал, — незнакомец покосился на Элизабет.

— Где вы желаете осуществить столь непростой замысел? В вашем «Енисее»? — полюбопытствовал я, видя, что капитан «Ориса» направляется к нам.

— Не имеет значения. Пожалуй, лучше на свежем воздухе. Вы курите, и я тоже. Давайте отойдем немного. Туда, — он неопределенно махнул рукой в сторону близкого леса и, повысив голос, обратился к виконту Лосеву: — Тихон Семенович! Ваше внимание тоже требуется! Вы же знаете, я просто так не появляюсь!

— Иду, иду, Марк Ильич! — отозвался командир корвета. — Как чувствовал, что без вас здесь не обойдется!

Мы отошли от эрмимобилей примерно на сотню шагов, и уже там, незнакомец достал дворянский жетон и представился:

— Барон Шульгин Марк Иванович — специальный помощник графа Варшавского, сам понимаете по каким вопросам. Горячо приветствую, Тихон Семенович! — он пожал руку подошедшему Лосеву. — Спешил, думал, не успею к отлету! Сообщение с просьбой по задержке вылета я вам присылал, должно быть вахтенный принял.

— Да, было такое, полчаса назад, — кивнул Лосев, после того как мы взаимно приветствовали друг друга.

— Так вот, по нашим свежим сведеньям нельзя вам сегодня к Альбиону. Прямо совсем нельзя, — барон Шульгин будто сокрушенно покачал головой. Достал коробочку «Аполло» и вытянул сигарету. Молчал, явно ожидая, когда мы начнем задавать вопросы.

Лосев первый не выдержал его медлительности:

— А чего так прям нельзя, Марк Иванович? Что вы с Варшавским удумали?

— Мы ничего не удумали, поступили неприятные сведенья. Наши люди передали по срочной связи, что сегодня в двадцать один по московскому вводят они там, — Шульгин прикурил и указал кончиком горящей