— Потерпи немного, Наташ, очень скоро узнаешь, — ответил я, сделав глоток из бокала с пивом.

— Не доверяете, Александр Петрович? — разочаровано сказала штабс-капитан, пристально глядя на меня.

— Просто сохраняю интригу. И мы давно на «ты», Наташ. Не забывай. И ты, Алексей Давыдович, в обращении ко мне постарайся быть проще, — порекомендовал я Бабскому. — На этом все. Сейчас я отвожу вас в гостиницу. После того как подъедем ко входу в «Крит», на сборы вам ровно два часа — все проблемы, включая сортирный вопрос вы обязаны успеть решить за это время. Через два часа я заеду, и мы отправимся к точке, с которой стартует наша миссия.

К месту посадки «Ориса» мы добирались на бронированном «Буцефале-111», выделенном по распоряжению цесаревича из спец гаража. Когда уже проехали Чапрыгино, справа над лесом появился корвет, идущий на малой высоте на безумной скорости. Я даже улыбнулся: оказывается, Тихон Семенович лихач. Не ожидал от него, с виду строго, уравновешенного в эмоциях и поступках капитана.

Когда наш эрмимобиль запрыгал на колдобинах проселочной дороги, а корвет завис над местом посадки, Бондарева оживилась:

— Так мы все-таки летим на «Орисе»! — лицо ее отчего-то просияло.

— Тебя это радует, дорогая? — я обернулся к штабс-капитану.

Слово «дорогая», Наталья Петровна восприняла нервно, тут же забыв о корвете, и выражая милое возмущение взглядом зеленых, невыносимо притягательных глаз.

— Я понимаю, ваше сиятельство, что вы за простоту в отношениях, но не следует со мной все слишком упрощать, — сказала она, отчего моя улыбка стала лишь шире.

Корвет выпустил посадочные опоры, сел на поляну в густую траву. Нам осталось проехать с полкилометра, когда Элиз оповестила:

— За нами хвост, — ее правая рука расстегнула куртку, тихо щелкнул предохранитель «Гаранта».

Теперь и я видел в зеркало заднего вида, что за нами на высокой скорости несется черный «Елисей-8».

Глава 24

Ключи от важной дверки

— Все ясно! — прорычал Чикуту. — Этот точно люди Сладкого Хариса! Блядь! Точнее быть не может! Ты хоть понимаешь, что это? — ацтек выхватил из руки Майкла пакет с желтоватым порошком. — Это Сладость, Котенок! Это не просто Сладость — это много Сладости, наверное, тысяч на пятьдесят, если тихонько сбывать в Шордитче! Ты не только убил их людей, ты взял их товар! А к этому Харис относится очень серьезно! Серьезнее, чем к своим людям!

— Вот еще, — Майкл выложил на доску перетянутый резинкой рулон и ключи со стальным брелоком, на котором был выбит номер. В рулоне оказались купюры. Морщась от боли в плече, барон стянул резинку и начал считать.

Чику прекратил возмущенную болтовню, следя за его руками, тоже начал шепотом счет.

Купюры в рулончике имелись разные: и синие стофунтовки с изображением Чарльза, и старые, коричневые пятисотки, и несколько важный тысячефунтовых банкнот. Общей суммой вышло на 12 700 — приличные деньги! Очень приличные, если учесть недавнюю темную нищету! На какое-то время Майкл даже забыл о раненом плече, прикидывая, первоочередные траты.

— Сколько надо дать Костлявому? — спросил он и тут же вспомнил, что помимо этой опасной добычи забрал у Пижона бумажник. Вытащил его, открыл, начал пересчитывать деньги. С теми, что в бумажнике вышло 14 350. Мелочь уже считать не стал.

— Не знаю… Блядь! Блядь! Не знаю!.. — взвыл ацтек, морщась, словно ранение схлопотал не барон Милтон, а он сам. — Понимаешь, эти день нам могут не потребоваться! Зачем деньги покойникам? Вот нахуя⁈ Тут надо думать, не сколько ему отдать, а как живыми остаться. Костлявому придется признаваться во всем — такое, сука, не скроешь! — он достал помятую пачку сигарет, сунул кончик одной в рот, долго прикуривал, чмокая, зыркая по сторонам. — А ты ранен, да? — Чику только сейчас заметил пятно крови, выступившее вокруг крошечного отверстия в левом плече барона.

Майкл кивнул, сунув в карман почти пустой бумажник, в котором осталось лишь немного мелочи.

— Странно, что не орал. Терпеливый, — хмыкнул Чикуту. — В меня тоже раз попадали. Больно, сука! Эт, ничего. Отведу к Саймону он такое быстро лечит. Дашь ему сто фунтов и дело с концом. Я вот что думаю: у нас два хуевых варианта. Один хуевее другого. Можно, пойти к прямо к Харису, все это ему отдать и просить, чтобы пощадил. Списать, мол, не знали, что Пижон на него работает. Так я и не знал! Клянусь перед Эекатллем, я не знал! Думал он сам по себе имеет бизнес со стволами. А ты тем более не мог знать! Харис может простить, он бывает добрый — так говорят. Но если простит, заставит на него работать.

— Второй какой вариант? — Майкл сунул ключи с брелоком в карман. Начал делить деньги, отсчитывая долю Чику.

— Второй — бежать! Бежать из Уайтчепеле! Лучше вообще из Лондона. При чем так, чтобы никому ни слова! Просто исчезнуть, спрятаться на месяц другой. Но это дерьмовый вариант. Мне здесь нравится. Только не хочется быть мертвым, — ацтек усмехнулся, прищурив свои желтые глаза, которые всегда казались злыми.

— Мне второй вариант нравится гораздо больше. Бежать из Уайтчепеле, найти где-то тихое место чтобы не разыскал твой Харис, полиция и еще кое-то — те, что ищут меня. Если так, то зачем давать деньги Костлявому? — Милтон убрал свою долю в карман.

Теперь он был богат: денег хватало на новую одежду, эйхос и оплату недорогого жилья на много месяцев. При этом барон подумал, что этот Чикуту не такой скверный парень. Он может быть полезным, если решится бежать из Уайтчепеле. С другой стороны, нужен ли Майклу такой хвост, который сложно назвать спокойным. Ясно же, что ацтек не сделает его жизнь тихой, втянет в какие-нибудь злоключения вроде сегодняшних.

— Надо подумать, Профессор, — Чику кашлянул, с хрипом выдохнул облако табачного дыма. — Давай я отнесу Костлявому сто фунтов, чтобы не думал, будто от тебя совсем нет толку. Там прикину, как быть. Вечером решим. Или завтра. Есть у меня человечек в окружении Сладкого, попробую через него узнать, чего нам ждать. Кстати, ключи, что ты вытаскивал,