— А?

— Если не найду работу в течение недели, то к черту все это, я рассчитаюсь с жизнью.

— Ты, должно быть, очень хочешь наброситься на чили.

— На что-нибудь, — сказала она. — Да на что угодно. Разве я многого прошу? Работать официанткой в таком же паршивом заведении?

— Это ерунда.

— Верно. Но для меня это что-то значит. Понимаешь, я не дура. На самом деле я только что закончила диссертацию. Три с половиной недели просидела в квартире. Это мой первый вечер вне дома. Диссертацию закончила, и что теперь делать? В первый вечер вне дома за последние три недели? Я вышла на улицу и нажралась. Да, я знаю. Я знаю, что я пьяная в дупель. Не смотри на меня так, черт возьми. Но, видишь ли, что-то должно произойти. Я на мели. Плата за обучение, книги, все это. Я на мели, блядь. Я даю себе неделю на то, чтобы найти работу, или я труп.

— Какова тема диссертации?

— Меланхолия.

Струп заказал напитки. Она сказала, что у нее нет денег, поэтому он заплатил. Какая же она была страшная. Волосы длинные и спутанные, кожа цвета грибов, серая, как смерть. Это было очень плохо. Она бы нормально выглядела, если бы немного привела себя в порядок. Она встала, чтобы отлить. Поковыляла, пьяно сутулясь и качая головой из стороны в сторону, как цыпленок. Зашаркала в конец зала, а Струп немного выпил, и потом она вернулась, тяжело опустившись на барный стул рядом с ним. В заведении не было света, но она все равно прищурилась.

— Чем ты занимаешься? — спросила она.

— Я — писатель.

— И у тебя есть девушка, так ведь?

— Да.

— Ну, я и сама пишу. Вот, смотри.

Она достала из сумочки ручку и блокнот. Положила на барную стойку и начала сочинять. Закончила и показала ему. Это был худший кусок дерьма, который он когда-либо читал. Там была только одна наполовину приличная строка. Эрос для меня — это стремление вспомнить, что я привлекательна. Это было почти нормально. Почти.

— Что ты об этом думаешь?

— Это худший кусок дерьма, который я когда-либо читал.

— Ты бы видел мою диссертацию, — oни рассмеялись. — Твое здоровье, — сказала она, и они осушили бокалы.

Струп заказал еще две порции.

Потом появился этот прекрасный кусок задницы, и Струп совсем забыл о сидящей рядом женщине.

Ему повезло. Парень, сидевший по другую сторону от него, только что встал и направился к двери, а Струп остался сидеть возле единственного свободного стула у стойки бара. Девушка села. От нее чудесно пахло, и Струп краем глаза заметил глубокий вырез блузки на ее груди. Посмотрел несколько раз.

Он заговорил с ней, и они поладили. Ну-ну.

Струп резко отшатнулся, когда кто-то взял его за руку и наклонился поближе, так что он почувствовал запах сигарет и бурбона вместо благородных мускусных духов. Это была пьяница, поэтесса.

— Ты позаботишься обо мне сегодня вечером? — спросила она.

— Что?

— Я пьяна, чертовски пьяна. Извини, что прерываю ваш разговор. Но ты позаботишься обо мне?

Другая девушка отвернулась, и у него возникло ощущение, что ей не нравится это слышать.

— Послушай, — сказал Струп, — ты — довольно милая дама и все такое, но…

— Я просто не хочу сейчас оставаться одна. Бывает такое? Чтобы это было важно?

— Конечно, наверное, да, но…

— Мы можем выбраться отсюда? Ты меня отвезешь куда-нибудь?

— Куда ты хочешь поехать?

— Отвези меня домой.

— О, Господи.

Она просто смотрела на него.

— Дай мне подумать, ладно?

Это безумие. Делаешь некоторые вещи и не знаешь, почему. По крайней мере, Струп не мог этого понять. Может быть, он на какое-то время потерял напористость. Он не знал. Неважно. Но он подождал, пока девушка рядом с ним, новенькая, красавица в блузке с глубоким вырезом, встанет и пойдет в туалет, а потом вывел пьяную поэтессу наружу. Подумал, почему бы не проводить ее домой. Когда вернется, скажет девушке, что это его двоюродная сестра, и ему пришлось посадить ее на поезд или еще черт знает куда, потому что она была слишком пьяна, чтобы самой добраться домой. Ничего страшного. Проследи, чтобы по пути ее задницу не ограбили. Сделай что-нибудь хорошее для разнообразия. Почему бы и нет?

— Чертовски обидно, — говорила она, — что я ни с кем не могу найти общий язык. Ты — первый. Ты кажешься славным парнем.

— Ага. Ну, иногда. Может быть.

Славный парень — это были не те слова, с которыми Струп, как правило, чувствовал себя комфортно. И сейчас не чувствовал. Почти то же, что "сосунок".

— Думаю, это диссертация свела меня с ума. Что за тема, чтобы запереться с ней на два с половиной месяца, а? Меланхолия.

— Наверное, кто-то же должен.

— А ты знаешь, что диссертации разрушают многие браки? Это действительно так. Это очень распространенное явление. Много браков. Ты удивишься.

— С тобой все будет в порядке.

— Думаю, да. Ты прав. Как бы то ни было, завтра вечером я встречаюсь со своим психологом. В семь часов. Все, что мне нужно, так это продержаться до тех пор, вот и все.

— Все настолько плохо?

— Вот именно, — сказала она.

Квартира находилась в цокольном этаже. Двери открывались с большим трудом. Струп стоял на верхней ступеньке и наблюдал за женщиной. Наконец она открыла обе половинки двери, оказалась внутри и повернулась к нему. На мгновение она показалась ему почти трезвой.

— Черт возьми, конечно, все так плохо. Думаешь, мне понравилось отрывать тебя от другой женщины? И еще от одной, с которой ты, вероятно, живешь? Когда я в полном дерьме, а ты делаешь это только для того, чтобы посмеяться надо мной? Никому не нравится кого-то упрашивать. Козел!

Струп просто стоял. Наконец она покачала головой.

— Извини. Господи. Ты можешь зайти и просто посидеть со мной немного?

Она посмотрела на него, но он ничего не сказал, и она пожала плечами.

— Я набралась и, вероятно, отвратительна. Поступай, как знаешь. Зайдешь или нет?

— Зайду, — сказал он.

Квартира была чистой, но маленькой и затхлой, с запахом кошачьей мочи. У нее были кошка и дворняжка, и они обе привносили свои запахи. На стенах висели фотографии животных и плакаты. Людей на них не было. Это была комната одинокой женщины. Посреди комнаты стоял письменный стол с пишущей машинкой и с пепельницей, полной окурков. Рядом со столом большая стопка книг. Ни телевизора, ни стереосистемы, ни радио. Только животные и место для работы.

Она сделала растворимый кофе. Струп