Хотя защита и была собрана наскоро из сырой доски, она героически выдержала все нападки стихии и уберегла путешественников от грозы. Дремали тестудины, сушился Тобиус, дрожали в палатке от громовых раскатов маленькие пушистые тетурги, а вокруг на многие недели пути расстилалась Дикая земля.

Растратив за ночь всю накопленную ярость, гроза утихла к утру. Тестудины вытолкали лодку из сарая и уже через несколько шагов она оказалась в воде, — река распухла от небесной влаги и теперь уж не текла, а бурно неслась, таща в своём помутневшем токе всякий сор и даже поваленные стволы деревьев. Тестудинам пришлось, держась за борта, утяжелять и замедлять лодку, чтобы ту не швыряло на берега и не било о плывшие той же дорогой деревья. Плаванье выдалось тяжёлым, но стремительным, не прошло и трёх суток как лодка достигла поселения тетург-рази.

В том месте правый, западный берег был очень высок и отвесен, он нависал над рекой сплошной каменной стеной, испещрённой трещинами, а на стене, повыше, в недосягаемости, крепились большие конструкции из древесины, которые очень сильно напоминали формой своей ночных мотыльков, сложивших крылья. Будто десяток гигантских коричневых насекомых прицепились к камню, сложили крылья и замерли так, заострённые сверху, широкие снизу, гигантские «спящие мотыльки». Между ними тонкими ниточками висели верёвочные мосты, соединявшие всё это в единое жилое пространство.

Фаза смог залезть на мачту и принялся тонко подвывать. К моменту, когда лодка оказалась под «мотыльками», в её нижних ярусах скопилось уже несколько сотен маленьких курносых тетург-рази в линялых белых шкурках. Они выли и визжали, перепрыгивая с балки на балку, махали руками, а потом из построек выдвинулись большие деревянные… краны?

Тобиус нахмурился, не понимая, что он видит там, наверху. То есть умом он осознавал, что это подобия гномских строительных кранов из дерева, снабжённых полиспастами и противовесами, однако не получалось осознать, какого ахога такие механизмы делали здесь?!

— Что это?

— Удочки! — возопил Фаза. — Рыбу ловить! Большую и очень большую рыбу! Они хотят поймать нас!

Часть 2, фрагмент 5

На концах верёвок виднелись крупные крюки, костяные и деревянные, довольно устрашающие; какому-то маленькому глупцу наверху пришло в голову захватить лодку и поднять её, должно быть.

— Это лишнее. Пусть прекратят, иначе я их сожгу.

Фаза заверещал, быстро-быстро маша руками, и крюки поползли обратно.

— Плывём дальше, Тоби! Дальше! Увидим большую скалу на левом берегу, там на сушу вылезем! Не раньше!

Лодка неслась быстро, оставляя поселение за кормой, рыскала в мутных водах, проваливалась едва не по край бортов, а потом подпрыгивала, несмотря на тяжесть пятерых воинов, цеплявшихся за неё. «Мотыльки» уже совсем пропали из виду, а на левом, восточном берегу, плоском и пустом, наконец появилась примета. Как и описал Фаза, навстречу крутому отвесному брегу с плоского выступала высокая скала, тоже нависавшая над водами. Её конец и высокий берег соединяла нить подвесного моста.

Тобиус налёг на руль, ведя судёнышко влево.

— Го-Дар, берегите ноги!

Лодку едва ли не выбросило на берег, однако толстые тестудиновы ходули вспороли смесь песка с мелким камнем, принимая удар, гася инерцию. Могучие воины выдержали, выдохнули и неспешно вытащили лодку на сушу, понесли дальше от бурных вод. До леса на этом берегу было порядочно, шагов триста пятьдесят, не менее, а над ним высились, занимая половину неба, такие близкие горы.

— Приплыли! Приплыли мы! — радовался тетург-рази, скача туда-сюда. — Живыми домой явились!

Некоторое время Тобиус проверял состояние судна, потом взял сумку, поправил плащ и спрыгнул за борт, едва не поскользнулся на крупном голыше.

— Вы идёте?

Го-Дар моргнул, осмотрелся степенно.

— Если они нападут, ты отобьёшься?

— Кто? Эти пушистые недоросли? Спаси их бог от такой глупости.

— Тогда защита тебе не нужна. Мы останемся здесь, дай нам знать, если понадобится помощь.

Тобиус обернулся к скале, едва смог разглядеть мост, отвесную стену на той стороне реки. М-да. Если ему понадобится помощь, эти пять осадных башен ни за что на свете не смогут перебраться на западный берег. С другой стороны, среди всех опасностей Дикой земли народ тетургов был самой малой из вообразимых.

Фаза помог Шкле выбраться из лодки на пляж и заботливо повёл к скале. Тобиус отправился следом, щуря глаза от носимого ветром песка, следя за поведением грозовых духов. Те, вроде бы успокоились, стихия прекратит свои нападки совсем скоро.

Сумка волшебника внезапно затрепыхалась, открылась и наружу выскочил Лаухальганды. Чёрным мячом он проскакал по камням, подпрыгнул, крутанулся вокруг своей оси, а приземлившись, широко зевнул.

— Посмотрите кто проснулся. Что, пришла весна и медведи полезли из берлог?

— Мря!

— Сколько можно дрыхнуть?

— Мря!

Тобиус вздохнул и прибавил шаг, перепрыгивая с камня на камень. Скала выступала над рекой довольно далеко, вершина её была заострена, а в каменном теле имелись прорезанные маленькие ступеньки. Очень предусмотрительно. Вскоре маг уже нагнал тетургов и терпеливо проследовал за ними до вершины. Фаза, может быть, и рад был бы двигаться быстрее, но Шкле еле ковыляла, ведь для неё даже свет такого облачного дня оказался ярковат. Подвесной мост покачивался на ветру, и Тобиус следил за тем, чтобы нелюдей не сбросило в бурный поток, нёсшийся внизу.

На противоположный берег прибывало народу, наиболее нетерпеливая часть населения деревни, если это можно было так назвать, покинула дома-мотыльки и устремилась навстречу вернувшимся сородичам. Стоило Фазе и Шкле ступить на твёрдую землю, как их подняли на руки и стали качать. Вокруг собралась добрая сотня новых Фаз, таких же импульсивных, громких, непоседливых, и уж как они безумствовали, глядя на лысоватого гиганта.

— Тоби, идём! Идём!

На вершине высокого берега лес-жердняк довольно близко подбирался к обрыву. Волшебник шёл в окружении приплясывавших нелюдей, стараясь не слушать их гомона, держал в поле зрения Фазу и Лаухальганду. Последний катался среди тетург-рази взад-вперёд, мяукал, ускользал от рук, вынуждая аборигенов гнаться за ним.

Вскоре впереди появилось некое сооружение из поросшей сорными травами земли и торчавших кольев. Хоть и совершенно запущенный, низенький, но это всё