Шрифт:
Закладка:
«Два танковых батальона во взаимодействии с мотострелковым батальоном под командованием подполковника Лысенко с 7 до 20 часов вели бой с 65-м танковым батальоном и 25-й батареей противотанковых орудий противника в районе западная окраина Радзехув, Ганунин, где вела сдерживающие бои 10-я танковая дивизия. В результате боя уничтожено 18 танков противника, 5 противотанковых орудий, 10 орудий и взвод мотопехоты. Потери танковой группы составляют 11 танков».{234}
Соотнести это с документами противника, да и со здравым смыслом, сложно. Номера частей вермахта, названные в докладе 32-й тд, явно вымышленные и абсурдные (батареи ПТО не имели собственных номеров, отдельные танковые батальоны с собственными номерами были, но не в 1-й Танковой группе); названная продолжительность боя (с 7 до 20 часов) свидетельствует, скорее всего, о том, что составитель отчета никакой конкретной информации о событии не имел.
В ЖБД 81-й моторизованной дивизии указано другое и более правдоподобное время:
«В 15.00 23 июня 1-й батальон 323 МСП с двумя <танковыми> батальонами 32 ТД атаковал противника в районе Радзехув. Противник понес большие потери. 1/323 мсп потерял 13 человек убитыми и 18 ранеными. В 19.00 противник численностью до бригады пехоты с танками и артиллерией повел наступление на батальон. Батальон отошел на рубеж Воля Холоевска».
В ЖБД немецкого 48 ТК вовсе нет никакого упоминания, даже малейшего, о боевых действиях в районе Радзехува во второй половине дня 23 июня. Зато есть такая запись:
«18.30… Дивизия <11-я танковая> установила связь с передовыми подразделениями 297-й пд (правый сосед 48 ТК. — М.С.), продвигающимися со стороны Павлув. Передовые части дивизии еще сегодня достигли Радзехув и сменили 231-й разведывательный батальон (11 тд) и роту 61-го противотанкового батальона (11 тд), которые стояли там в охранении…»{235}
Итак, после завершения боя с передовым отрядом 10-й танковой дивизии немецкая 11-я тд оставила в Радзехуве заслон с минимальными силами: разведбат (т. е. пехотный батальон сокращенного состава) и одну роту (12 «колотушек») противотанкового батальона. Если бы этот заслон был в действительности атакован двумя танковыми батальонами 32-й тд (а это порядка 100 танков, большинство которых составляли Т-34)[77], то немцы бы такое незаурядное событие заметили, ощутили и отразили в документах. Наконец, сама интонация искреннего восхищения мужеством противника, с какой танковый бой у Радзехува описан в ЖБД немецкого танкового корпуса, заставляет предположить, что противник (т. е. подразделения Красной Армии) был в меньшинстве — едва ли немцы стали так восхищаться, если бы на них обрушился удар сотни «тридцатьчетверок»…
Скорее всего, участие боевой группы 4-го мехкорпуса в бою свелось к тому, что какая-то (меньшая) часть группы до Радзехува дошла и ближе к вечеру была атакована подошедшей к городу пехотой противника («противник численностью до бригады пехоты с танками и артиллерией»); после короткого боя подразделения 4 МК откатились назад, на том все и закончилось.
Строго говоря, на этом закончилось и все участие 15-го мехкорпуса в «грандиозном танковом сражении на Западной Украине». Дальше началось нечто, уникальное даже для июня 41-го года. Две танковые дивизии корпуса долгих пять дней (23, 24, 25, 26, 27 июня) ползали по лесу, выписывая затейливые зигзаги, то приближаясь, то удаляясь от Радзехува (см. вкл., рис. 6). При первом взгляде на схему маршрут этого «наступления» напоминает рисунок 3-летнего ребенка, исчеркавшего цветными карандашами бумагу (5-летние уже рисуют что-то более осмысленное). Многократно перечитав описание этих маршей в докладах командования 15 МК, дотошный читатель сможет уловить и некую, весьма сомнительную «логику» произошедшего.
В самом кратком изложении дело было так: 10-я тд разделилась на две группы, ядром которых были 20-й и 19-й танковые полки. 19-й с ходу застрял в болоте у Турзе и провел там большую часть дня 23 июня, 20-й полк извилистым маршрутом через Топоров дополз до м. Холоюв и якобы (никаких упоминаний об этом в документах противника нет) пытался атаковать в направлении Радзехува. На следующий день высшее командование решило отвести мехкорпус на восток, к Броды, Радзивиллув, но потом передумало и приказало вернуться назад, к Холоюв и Охладув. Потом дивизия собиралась с силами для перехода в наступление, потом в мехкорпус поступил приказ об отходе аж к Заложцы-Нове (40 км южнее Броды), затем передумали и решили снова наступать; ранним утром 27 июня в корпус поступил печально знаменитый «стоп-приказ» командования ЮЗФ, немедленно отмененный пару часов спустя (об этом будет подробнее сказано ниже) и замененный приказом наступать на Берестечко. Тем временем 37-я тд, подгоняемая приказами корпуса и фронта, многократно переправлялась через речку Радоставка в разных местах и направлениях, то «наступая», то «прикрывая» 10-ю тд, то «атакуя» мифические немецкие танки южнее Топорува…
Противник с легким недоумением наблюдал эти странные «танкодвижения», не забывая, впрочем, выдвигать малочисленные пехотные заслоны к рубежам лесных речушек по линии Радзехув, Лопатин, Лешнев. В Журнале боевых действий 48 ТК вермахта читаем:
«24 июня.
Около 07.00 воздушная разведка в первый раз докладывает о большом скоплении танковых сил неприятеля южнее дороги <Радзехув — Шуровице>, в качестве контрмер командование 11 тд выделяет одну танковую роту (оцените масштаб. — М.С.) для прикрытия в районе южнее Лопатин.
…В течение дня наша воздушная разведка многократно получала сведения о скоплении большого количества танковых и моторизованных сил противника в районе южнее Радзехув и Лешнев… Ближе к вечеру 57 пд получает по телефону указание: 25 июня вслед за 297 пд взять на себя задачу прикрытия южного фланга корпуса. Для этого дивизия должна двумя усиленными батальонами поставить в районе Лопатин и Лешнев заслоны на дорогах, ведущих с юга.
25 июня
15–00. Усиленные батальоны 57 пд прибыли в Лопатин и Лешнев. Разведка установила наличие противника южнее переправ… Опасность для правого фланга корпуса устранена еще не полностью. Противник уже пытался наносить булавочные уколы малыми силами, которые были безуспешными в результате действий 57 пд».{236}
Упоминание о «булавочных уколах малыми силами», возможно, связано с двумя эпизодами действий 10-й тд. В августовском докладе командования дивизии они описаны так:
«25 июня… Для противодействия крупным разведывательным отрядам противника командиром 20-го танкового полка была выделена группа в составе 15 танков, а затем была проведена контратака силами 20-го танкового и мотострелкового полков при поддержке двух батарей 10-го гаубичного артиллерийского полка. В глубине противотанковой обороны противника наши части были встречены исключительно сильным артиллерийским огнем. С выходом наших
