Шрифт:
Закладка:
Поверить в это трудно, т. к. существует «Ведомость наличия» от 1 июня 1941 г. В соответствии с этим документом в дивизии числилось (а к 22 июня могло стать еще больше) 174 грузовых и 64 специальных автомобиля, 53 тягача (2 °CТЗ-5, 27 «Комсомольцев» и 6 тяжелых «Коминтернов»).{224} В любом случае отсутствие всего положенного моторизованной дивизии автотранспорта едва ли существенно повлияло на боевые действия (здесь были бы очень уместны кавычки) 212-й мд: всю первую неделю войны она простояла в районе своей предвоенной дислокации у г. Броды, а затем растаяла, как туман.
К 22 июня укомплектованность соединений 15 МК заметно улучшилась (в сравнении с отчетом на 1 июня). Суммарное количество бронемашин выросло до 177, специальных автомашин стало 549, в графе «транспортные машины» (трудно сказать, были ли сюда включены тягачи и /или легковые автомобили) стоит число 1919. По численности личного состава (33 935 человек, т. е. 94 % от штата) 15 МК и вовсе оказался на первом месте среди всех мехкорпусов ЮЗФ.{225}
Как и от большинства других соединений ЮЗФ, первичных документов (приказы, оперативные сводки, боевые донесения) 15-го мехкорпуса почти не осталось (слово «почти» обозначает наличие в архивных фондах штаба фронта или автобронетанкового управления единичных разрозненных документов). Однако есть три огромных, на десятках страниц, доклада о боевых действиях корпуса и каждой из его танковых дивизий, составленных в августе 1941 г.{226} Составленных за Днепром, в сотнях км от места событий, после фактического разгрома и накануне расформирования соединений. Эти три доклада были включены в состав известной серии «Сборник боевых документов ВОВ», формально рассекречены аж в 1964 г., фактически опубликованы для широкой публики в начале 90-х годов. Они хрестоматийно известны специалистам, многократно цитировались в книгах, доступны в Интернете. К сожалению, это тот случай, когда от обилия слов неясного становится еще больше.
Первый по порядку вопрос связан с пространственным положением частей корпуса к моменту начала войны. Как было отмечено в предыдущей главе, 18–20 июня в соединениях (по крайней мере — в некоторых из них) 6-й Армии и 4-го мехкорпуса начался процесс сосредоточения и выхода войск в исходные районы, определенные планом прикрытия. Однако в 15 МК, непосредственно подчиненном командованию округа (фронта), ничего подобного почему-то не произошло. В результате к утру 22 июня танковые дивизии корпуса находились в местах своей постоянной дислокации: 10-я тд в Золочев, 37-я тд в Кременец, на расстоянии 75 км (по прямой, не по дорогам) друг от друга. При этом артиллерийский полк и зенитный дивизион 10-й тд находились на полигоне близ Янува (100 км к западу от расположения основных сил дивизии), а мотострелковый полк 37-й тд был в Бережанах (100 км юго-западнее Кременец). Понтонно-мостовые батальоны танковых дивизий находились на сборах на р. Днестр южнее Львова.
Боевая тревога была объявлена после фактического начала войны (в 4-45 по докладу мехкорпуса или в 5-45 по докладу 10-й тд). Командиры вскрыли «красный пакет» с заранее составленным приказом Военного совета КОВО от 31 мая 1941 г. Приказ для 37-й тд удалось найти в архивном фонде автобронетанкового управления ЮЗФ. Хотя документ украшен грифом «Особой важности. Совершенно секретно», ничего сенсационного там нет — вполне заурядные задачи, соответствующие общему плану прикрытия округа:
«1. Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск КОВО приграничные части получили задачу — упорной обороной укреплений по линии Государственной границы не допустить вторжения противника на территорию округа.
2. 15-й мехкорпус с 1-й ПТАБР (резерв КОВО) сосредотачивается к 24.00 М-1 в районе Соколувка, Золочев, Броды.
3. 37-я тд, изготовившись по боевой тревоге, выступить через 3 часа после объявления тревоги из пунктов <постоянной> дислокации и сосредоточиться к 15.00 М-1 в районе… (далее идет перечень крохотных местечек в 5–10 км юго-западнее Броды)».{227}
К вечеру 22 июня передовые колонны танковых дивизий корпуса вышли на линию шоссе в полосе Олеско, Броды, при этом части 10-й тд прошли по 20–30 км, а части 37-й тд — более 50–60 км. 212-я мд, если верить докладу командования мехкорпуса, выдвинулась из Броды и заняла оборону по правому (восточному) берегу р. Стырь от Бордуляки до верховий.
Исключительная малочисленность немецкой авиации в полосе ЮЗФ позволила совершить этот марш с минимальными (в 37-й тд убито два человека) потерями от ударов с воздуха — и это в ситуации, когда зенитный дивизион 10-й тд оставался в Янув, а зенитный дивизион 37-й тд имел всего одну батарею (4 орудия) 37-мм пушек. Главные «потери» были обусловлены изначальной разбросанностью частей корпуса: 10-я тд выдвигалась без артполка, 37-я тд — без мотострелкового полка, а в артполку дивизии большая часть орудий (21 гаубица калибра 122 мм) была оставлена в месте расквартирования из-за отсутствия тягачей[75].
Исходя из условий местности и наличия дорог ввести в бой 15-й мехкорпус можно было, по меньшей мере, по двум вариантам. Разумный и осторожный вариант заключался в том, чтобы, используя магистральное шоссе Броды, Дубно и проселочные дороги, сосредоточить 15 МК в районе Лешнев, Острув в готовности контратаковать противника у переправ через р. Стырь. Другого пути на восток, кроме как через р. Стырь, у 48 ТК вермахта не было, а схема дорожной сети достаточно убедительно (даже без наличия штирлицев в немецких штабах) подсказывала, что противник пойдет к Берестечко и Шуровице. Решительный и смелый вариант предполагал бы выдвижение корпуса на запад по шоссе Броды, Буск, Львов и после этого, совместно с 4 МК, нанесение сокрушительного удара во фланг и тыл главной группировки противника вдоль одной из двух автомагистралей: Жолкев, Крыстынополь, Сокаль или, еще глубже, Жолкев, Рава-Русская, Томашув, Замостье.
В реальности же было принято другое решение. Никаких пояснений к нему (объяснений такого выбора) обнаружить не удалось. Складывается впечатление, что в штабе фронта посмотрели на карту, обнаружили, что три точки — район сосредоточения 15 МК, Радзехув и Сокаль — лежат на одной прямой, и решительно нарисовали красную стрелку. Далее «стрелка» превратилась в Боевой приказ № 01 штаба 15-го
