разгильдяйством.

— А если исполнителей в другом городе наняли… — перебил я дядьку.

— Об этом я не подумал, — признал Петр. — Сейчас Лазарев многим как кость в горле. Хватает тех, кто не хотят, чтобы Сергей Иванович занял пост в Государственной думе.

— И для самого Лазарева такие нападения послужат хорошей рекламой, — пробормотал я. — Особенно на главных каналах.

Сам же я задумался о другом. Инга звонила мне несколько минут назад, уже после нападения. Лазарев не стал менять планы, словно подобное событие было для него пустяком. Делом житейским. Другой бы поехал на осмотр к лекарям, а затем некоторое время сидел дома, под охраной. И пил бы что-то крепкое, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Этот же человек просто переступил через тела, дал интервью журналистам и спокойно продолжил дела по графику. У Лазарева действительно железные нервы. И при таком раскладе, обращение к душеправу было странным.

Размышления прервал стук в дверь. Я встал с кресла и направился ко входу. Открыл дверь. И замер, рассматривая гостя. Вернее, гостью.

На пороге стояла девушка лет двадцати пяти. В юбке чуть выше колен, и пиджаке, под которым виднелась белая блузка. Русые волосы незнакомки были собраны в тугой хвост на затылке.

— Добрый день, Инга, — поприветствовал я девушку.

Та удивленно подняла изящную бровь, и я пояснил:

— Герб семьи Лазаревых на пиджаке. Да и такой пиджак явно не по карману простому курьеру. И этот браслет.

Я указал на украшение, которое обвивало запястье Инги и добавил:

— У вашего телефона очень чувствительный динамик. Я слышал, как он позвякивал, когда вы смотрели на часы, чтобы назначить время.

Девушка улыбнулась:

— Я слышала, что вы наблюдательны, Василий Михайлович. Но судя по тому, как точно все подметили, вы явно выбрали не ту профессию. Городская жандармерия потеряла в вашем лице весьма ценного специалиста.

— Я только что из новостей узнал про покушение на Сергея Ивановича. Надеюсь, с мастером Лазаревым все в порядке?

Девушка на мгновенье нахмурилась, а потом кивнула:

— В полном. В этот раз недоброжелатели подослали дилетантов. Так что Сергей Иванович даже не поменял планы на день. Кстати, о планах.

Она вынула из кармана конверт из серой бумаги, и протянула его мне:

— Мастер Лазарев прислал вам приглашение на встречу.

Я принял конверт, взглянул на печать с гербом дома.

— Кто там? — послышался из гостиной голос Петра.

— Гости, — ответил я, вскрывая печать

— Видимо, ты не сильно жалуешь этих людей, раз держишь их на пороге, — произнес дядя. — А потом, про нашу семью пойдут дурные слухи. Что мы не очень гостеприимные люди.

Я промолчал. Открыл конверт, вынул из него небольшой прямоугольник, на котором золотыми буквами было вытеснено:

«Приглашение в загородный особняк семьи Лазаревых».

Ниже шла строчка, заполненная от руки красивым почерком:

«Уважаемый Василий Михайлович Юсупов. Я хотел бы назначить вам встречу для очень важного разговора, который не терпит отлагательств».

— Сергей Иванович — человек старого воспитания, — пояснила Инга. — Для него очень важно соблюдение условностей этикета. Встречу нельзя назначать по телефону, для этого существует свой ритуал выслать приглашение…

— Написанное от руки перьевой ручкой, — продолжил я, рассматривая бланк. — А судя по тому, что в приглашении не указано время, встреча и правда не терпит отлагательств.

— Так и есть, — подтвердила Инга. — И если вы готовы, то мы могли бы выехать прямо сейчас. Обещаю, что обратно вас повезет наш водитель в то время, когда вы освободитесь.

— Да, конечно, — ответил я. — Минуту.

Я вернулся в гостиную:

— Кто приходил? — не отрываясь от телевизора, уточнил Петр.

— Курьер от семьи Лазаревых, — ответил я. — Сергей Петрович назначил мне встречу. Так что мне нужно будет отлучиться.

Дядя кивнул, и потерял ко мне всякий интерес. Я же вернулся к Инге, которая по-прежнему ждала меня у дверей.

— Едем? — уточнила девушка.

— Да.

Гостья развернулась и направилась к воротам. Я же вышел на крыльцо, закрыл за собой дверь и пошел за ней. К черной «Волге», которая ждала нас за воротами.

Глава 25

Коллекционер

Особняк Лазарева располагался в пригороде, в одном из старых поселков. Тут жила аристократия, ведущая род еще от отцов-основателей. Дома в таких поселениях жаловали только по личному указу Императора, за выдающиеся заслуги перед Империей.

Места здесь были очень живописными. Постройки окружали огромный загородный парк, который был признан памятником культурного наследия. А в двадцати шагах от крайнего дома раскинулась гладь залива.

Машина проехала пост дружины на въезде на территорию, и по обе стороны от дороги потянулись кованые ограды, за которыми в тени садов прятались высокие особняки. Я был уверен, что заборы были скорее данью моде, чем защитой от воров. За долгую историю существования этого поселка было известно только об одном случае грабежа. Я читал про него в сводках. Кто-то под покровом ночи пробрался в один из домов, хозяева которого были в отъезде, и похитил украшения, игровую приставку с какой-то заморской игрой, телевизор и компьютер. В отчетах жандармерии значилось, что улик на месте преступления почти не нашли. Замок на двери был цел, следов взлома тоже не обнаружили. Отпечатки пальцев или силы отсутствовали. В доме обнаружили только белые волосы, явно из бороды, да грязь от подошв на крыше. Несколько человек видели силуэт в окне дома в районе часа ночи.

Хозяин особняка был в ярости. Грозил вору всеми мыслимыми и немыслимыми карами. Предлагал вернуть украденное по-хорошему. Затем назначил награду за любую информацию о похитителе. Служба безопасности семьи прочесала весь город, но все эти меры не дали никакого результата. Поговаривали, что ко всему прочему мерзавец, который проник в дом уважаемого человека, ополовинил бутылки с элитными согревающими напитками.