– Хочу позвонить Дэнни Пилу, – сказала она. – Спросить, может ли он встретиться с нами утром, до работы.

– Хорошая мысль, – отозвался Ричер. – И, Ханна, сделай мне одолжение. Чемодан пока не распаковывай.

– Почему? Не понравился интерьер?

– Я через минутку вернусь. И все объясню.

Ричер снова направился в фойе, подошел к стойке администратора, нажал на кнопку и подождал, когда появится тот же безукоризненно одетый молодой человек. Потом положил на стойку ключ-карту.

– Этот у вас что-то не работает. Вы не могли бы его перепрограммировать?

– А вы, случайно, не клали его рядом с мобильником? Или с кредитной картой?

– Нет.

– Понятно. А что другой?

– Прекрасно работает. Я вошел в свой номер, положил его и вышел поговорить со своей спутницей. А дверь захлопнул. Думал, что смогу вернуться и открыть вот этим. Но, увы, мне не повезло.

– Странно, – сказал молодой человек и взял ключ-карту. – Впрочем, проблемы тут нет. Я сейчас все исправлю.

– Мой номер сто двадцать первый, – сказал Ричер.

Молодой человек снова нажал несколько кнопок на устройстве, утопил карту в слоте, достал и вручил Ричеру. Тот сунул ее в карман.

– Погодите-ка, – спохватился молодой человек. – Ведь ваш номер сто двенадцатый. Я запомнил, потому что ваша спутница в номере, который рядом. Один-один-четыре.

– Правильно, – кивнул Ричер. – А у меня один-один-два.

– Но вы сказали сто двадцать первый.

– С числами у меня все в порядке. И я прекрасно помню, что я сказал.

– Ну хорошо, не важно, что вы сказали, но я запрограммировал ключ на сто двадцать первый. Думаю, это я ошибся. Прошу вас, верните мне карту. Я все переделаю.

Ричер пожал плечами, достал другую карту и отдал ее молодому человеку. Тот снова повозился с программированием ключа и протянул его Ричеру:

– Простите, мне очень жаль, что так получилось. Глупо с моей стороны.

– Ничего страшного, – ответил Ричер. – Циферки ведь те же самые. Перепутать порядок легко. Не берите в голову.

Стрелки на будильнике неуклонно приближались к половине второго ночи пятницы. Бруно Хикс лежал в постели. Лежал он в ней уже несколько часов. Но уснуть так и не мог, ни на секунду. Так и лежал, глазел в потолок и все думал про незнакомца, который неожиданно ворвался в его город. Сначала мысли его витали вокруг операции, предпринятой для того, чтобы унять этого человека. И его спутницу тоже. Гарольд со своими ребятами собирались разобраться с ними в отеле, прямо у них в номерах. Но это должно было случиться где-то около часу ночи. Прошло уже полчаса. Казалось бы, что может быть проще. Ему должны были уже позвонить и сообщить. Подтвердить, что проблема решена. Если только…

Зазвонил лежащий на ночном столике мобильник. Хикс сразу схватил его. На дисплее высветился номер Брокмана. Хикс нажал на кнопку ответа:

– Скажи, что мы их взяли.

– Даже лучше, чем просто взяли. Полицейский, который их остановил, видно, здорово их напугал. И они уехали.

– Как это уехали?

– В номерах отеля «Уинсон гарден» их нет. К кроватям они даже не притронулись. Грузовичка на стоянке тоже нет. Умудрились как-то потихоньку улизнуть.

– А если остановились где-то в другом месте?

– Только не в Уинсоне. Да, у них заказаны номера в «Риверсайд лодж» и даже заранее оплачены, но они там не появились. Мы обзвонили все отели в городе, их нет ни в одном. Везде мы предоставили их имена и приметы. Нигде таких не оказалось. Все, можно про них забыть. Проблемы больше нет.

Хикс положил мобильник на подушку и закрыл глаза. В первый раз за всю ночь он вздохнул свободно. Пульс нормализовался. Он уже стал засыпать. Но вдруг снова сел на кровати. Сна ни в одном глазу. Схватил мобильник и позвонил Брокману.

– «Риверсайд лодж», говоришь? – сказал он в трубку. – Где Ричер и эта женщина заказали номера, но так и не появились. А вы, случайно, не спрашивали, не было ли у них кого-нибудь, кто поселился без предварительной записи? Кто заплатил наличными?

– Нет, – ответил Брокман. – А зачем? Мы же знаем, что они… о черт!

– Наконец-то дошло. Это же идеальный ход, чтобы запудрить нам мозги. Почти, если имеешь дело не с вами, а со мной. Найдите того, кто дежурил вчера вечером. Скорее всего, его подкупили. Или запугали. А может, и то и другое. Немедленно идите к нему домой. Заставьте его говорить. И если Ричер находится там, отправьте туда Гарольда с его ребятами. И поторопитесь. Не хочу больше затягивать всю эту бодягу.

– Уже бегу. Если подумать, мысль просто замечательная. Если Ричер после всех своих штучек сейчас в «Риверсайд лодж», он наверняка уверен в своей полной безопасности. Гарольду будет легче легкого сделать свою работу.

Когда светодиодный дисплей на приборной панели фургона, стоящего на площадке возле отеля в Сент-Луисе, показал половину второго ночи, Лев Эмерсон уже сидел в кресле водителя в полной боевой готовности. Три старые диванные подушки у него за спиной, в грузовом отделении, были пристегнуты в специально отведенном для них месте. Так во время движения они не станут гулять по полу, опрокидывая сосуды с химикалиями или нанося повреждения оборудованию. Через две минуты правая дверца машины открылась, за ней стоял Грэбер. Он заранее знал, что босс, несмотря на короткий сон, захочет сам сидеть за рулем, поэтому приготовил большую кружку очень крепкого кофе. Когда крутишь баранку, главное – кофеин и разговоры. Этого будет достаточно, чтобы без остановок добраться до Виксбурга, штат Миссисипи. Он на это очень надеялся.

Через час, в половине третьего, в отель «Риверсайд лодж», находящийся на окраине Уинсона, через главный вход вошли шесть человек. Первым семенил дежуривший накануне молодой человек, который помог Ричеру устроить все так, как тому хотелось. Он шел босиком. На нем была пижама в сине-белую полоску, светлые волосы торчали во все стороны. За ним следовали двое парней из «Минервы», те самые, которых посылали в Колорадо. Затем – те двое, что сидели в засаде на автовокзале в Джексоне. Замыкающим вышагивал молодчик, чьи плечи были вдвое шире, чем у любого из его команды. Ростом шесть футов шесть дюймов. Весом добрых три сотни фунтов. Грудь и бицепсы бугрились под одеждой, так что руки свисали не вертикально, а были слегка растопырены. Шея будто отсутствовала вообще. Голова обрита наголо. Под нависающим лбом глубоко утонули глазки, похожие на две точки. На правой руке татуировка, где на фоне пронзенного стрелой сердца когда-то