Шрифт:
Закладка:
Окончательный вариант манифеста участников Циммервальдской конференции носил компромиссный характер. Он был подготовлен при участии Троцкого и нес на себе отпечаток его центристских взглядов. В этом документе правильно подчеркивался империалистический характер войны, агрессивные замыслы обоих столкнувшихся в ней блоков, выдвигался лозунг справедливого демократического мира между народами. Однако призыв к интернациональной пролетарской солидарности в борьбе за социализм не был дополнен в манифесте конкретной программой массовых революционных действий против войны. Тем не менее значение этого документа, под которым впервые с начала войны стояли рядом подписи социалистов воюющих и нейтральных стран, было очень велико. Правда, подписи Троцкого под Циммервальдским манифестом не было, но это объяснялось чисто процедурными моментами. Документ подписывали лишь по 2–3 делегата от каждой страны, а для России с ее Ноевым ковчегом социалистических партий и так сделали исключение, дав возможность поставить по две подписи под манифестом большевикам, меньшевикам и эсерам.
В сентябре 1916 г. за антивоенную пропаганду и связи с интернационалистским крылом французского социалистического и синдикалистского движения Троцкий был выслан из Франции в Испанию. В ноябре он был арестован в Мадриде, а затем выслан в Кадикс, откуда в конце декабря 1916 г. в принудительном порядке отправлен пароходом вместе с семьей в США. В начале нового, 1917 г. Троцкий прибыл в Нью-Йорк, где и провел около трех месяцев. Он сотрудничал там в существовавшей с 1912 г. русской рабочей эмигрантской газете «Новый мир» (в то время там работали Н. И. Бухарин, Г. И. Чудповский, В. Володарский), установил контакты с находившимися в США социалистами Сен Катаямой (Япония), С. Рутгерсом (Голландия), Д. Ларкиным (Ирландия), а также с руководителями левого крыла Американской социалистической партии. Троцкий пытался организовать кампанию протеста против предстоящего вступления США в войну, призывал американцев отказываться от военной службы и устраивать стачки протеста.
Между тем в России грянула Февральская революция. 27 марта 1917 г. Троцкий с женой и сыновьями покинул на норвежском пароходе Нью-Йорк, но вскоре был интернирован в Канаде британскими властями (Канада была тогда английским доминионом). Поводом для ареста послужило подозрение в получении Троцким, Чудновским и их спутниками, возвращавшимися в Россию, денежных субсидий от Германии для развертывания на родине революционной работы с целью свержения Временного правительства. Следует сказать, что в то время уже шли неясные слухи о том, что с началом войны бывший друг Троцкого Парвус, ставший ярым социал-патриотом германофильского толка, представил кайзеровскому правительству поистине фантастический по своим масштабам план «революционизирования России» с помощью пораженчески настроенных русских революционеров, включая Ленина и большевиков, а также украинских и прочих сепаратистов из национальных социал-демократических и эсеровских организаций. Найденные после второй мировой войны архивные документы подтвердили и наличие плана Парвуса, и факт, получения им крупных денежных сумм от германского правительства. Однако Ленин на сотрудничество с Парвусом не пошел. Что касается Троцкого; то он публично отмежевался от своего бывшего товарища и ни в какие контакты с ним не вступал.
Тем не менее ему пришлось провести около месяца в лагере Амхерст в районе канадского порта Галифакс, где Троцкий с успехом занимался интернационалистской революционной пропагандой среди немецких военнопленных и интернированных рабочих немецкого происхождения. Между тем в революционном. Петрограде началась кампания в защиту Троцкого, в которую включились и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, где хорошо помнили о событиях 1905 г., и большевистская «Правда». С осуждением английских империалистов выступил и Ленин. В итоге после соответствующих переговоров между Временным правительством и английским посольством в Петрограде Троцкий был освобожден и 4(17) мая 1917 г., через месяц после возвращения в Россию Ленина, прибыл в столицу новой, революционной России.
К тому времени основные разногласия по вопросам текущей-.политики-, между Троцким и большевиками были практически сняты. Троцкого и Ленина объединял — курс на социалистическую революцию: в России как часть мировой пролетарской революции, полное недоверие Временному правительству, лозунг «Вся власть Советам,!». Разумеется, полного единомыслия между ними не было. Достаточно сказать, что, выступая в апреле 1917 г. на петроградской общегородской конференции большевиков, Ленин вспомнил крылатую фразу Парвуса: «Без царя, а правительство рабочее», олицетворявшую в 1905 г. курс на «перманентную революцию», и дал этому лозунгу следующую оценку: «Это неверно. Мелкая буржуазия есть, ее выкинуть нельзя. Но у нее две части. Беднейшая ее часть идет с рабочим классом»{547}. В свою очередь, и Троцкий не торопился вступать в ряды большевиков, всячески давая понять, что предпочел бы объединиться с ними в рамках новой революционной партии, не связанной ни с большевизмом, ни с меньшевизмом.
По приезде в Россию Троцкий сделал ставку на левоцентристскую организацию петроградских межрайонцев, где уже работали его друзья А. А. Иоффе и М. С. Урицкий. Побывав в мае 1917 г. на конференции «межрайонцев», Ленин записал следующие слова Троцкого: «Я называться большевиком не могу… Признания большевизма требовать от нас нельзя»{548}. Однако жизнь быстро показала, что, хотя в межрайонной организации РСДРП и было в то время несколько тысяч членов, стать ядром новой социал-демократической партии, даже при участии такой яркой фигуры, как Троцкий, она не может. В итоге летом 1917 г. Троцкий оказался перед выбором: либо перешагнуть через свое самолюбие и вступить в партию большевиков (благо Ленин не требовал от него никаких публичных покаяний и признания прежних ошибок), либо оказаться за бортом событий. Естественно, он выбрал первое, тем более что предложения о вступлении межрайонцев в ряды большевиков делались уже последними во время встречи 10(23) мая 1917 г. с участием Ленина, Зиновьева, Каменева и Троцкого.
Можно допустить, что Троцкому действительно казалось в тот момент, будто Ленин «разбольшевичился» и пришел к троцкизму, взяв на вооружение теорию «перманентной революции», хотя никаких подтверждений этому тезису он, естественно, привести не мог. Возможно, он и не лукавил наедине с собой, сознавая, что Ленин — слишком крупный политик и его мысль развивается вполне самостоятельно. Так или иначе жизнь заставила Троцкого взять курс на сближение с Лениным.
В Анкете участника Октябрьского переворота, разосланной Истпартом активным деятелям Октября в 1927 г., Троцкий вспоминал: «Ряд документов, исходивших от большевиков в мае — июле 1917 г., были написаны мною или при моем редакционном участии… Во всех выступлениях на всех собраниях я, как известно, отождествлял себя с большевиками»{549}.
Характеризуя позицию Троцкого в тот сложный, переломный период, Ленин писал, что сразу же после приезда в Россию он занял положение интернационалиста, боролся за слияние межрайонцев с большевиками и «в
