— Веди.

Шатер жреца, как назло, находился на противоположной стороне лагеря, да еще и на некотором отдалении от остальных палаток, так что топать пришлось несколько минут, небрежно отвечая на солдатские приветствия.

Увидев, что царь хмурится, Верховый, словно извиняясь, виновато пояснил:

— Зеркало плохо работает, если окружено большим количеством людей…

Внутри оказалось ужасно жарко из за горящей здесь же жаровни, в которой, помимо дров, явно сгорели какие-то вонючие благовония. Запах стоял непередаваемый.

— Покажи ему то, что показало мне!

Таргитай хмыкнул. Пусть парень молод и неопытен, но сейчас в его голосе прозвучали те же повелительные нотки, что и у старика Акросаса. Видимо, этот навык появлялся при вступлении в сан Верховного жреца…

Однако в следующее мгновение все посторонние мысли мигом выветрились из головы царя скифов, ибо расступившийся серебряный туман показал самую невероятную драку из всех, которые Таргитаю приходилось видеть на своем долгом веку. Он не понимал, кто и с кем дерется, но от той мощи, что переполняла сражавшихся мужчин, перехватывало дыхание. Таргитай и сам не понаслышке был знаком с магией, чтобы понять — сражающиеся по силе равны богам, а то и превосходят их.

А дальше произошло и вовсе невообразимое. В какой-то момент оба потеряли свою человеческую сущность. Один стал похож на джинна из сказок, что рассказывают купцы с востока, а второй увеличился в два раза, покрывшись каменной броней.

Обычно зеркало крайне редко показывало столь подробные видения. Но не в этот раз. Таргитай, затаив дыхание, досмотрел бой до конца, а затем стал свидетелем мощнейшего ритуала, после которого один из спутников победителя пожертвовал собственной сущностью, слившись с легендарными Створками, которые к этому времени успели потерять физическую оболочку.

— Будь я проклят! — пробормотал царь скифов, когда на поверхности зеркала вновь закружился туман.

— Что это было, мой царь?

Слишком занятый собственными мыслями, Таргитай не ответил. А затем, решившись, достал кинжал, полоснул себя по пальцу и уронил несколько тяжелых капель на Зеркало. К подобному колдовству, доступному лишь царскому роду, он прибегал второй раз. Слишком высока плата — Зеркало высасывает из осмелившегося ему приказывать десять лет жизни. Ощутимая мзда даже для того, чей век значительно дольше обычного.

— Покажи мне победителя этой схватки! — потребовал царь и зеркало откликнулось.

Туман рассеялся и царь увидел залитую солнечным светом лесную поляну. Солнце уже давно перевалило за середину и теперь катилось к закату, но все еще освещало округу. Неизвестный воин-маг, лишившийся в схватке руки, беседовал о чем-то с бородатым крепким мужчиной, чье лицо показалось царю смутно знакомым.

Неожиданно однорукого что-то насторожило. Он остановил собеседника, осмотрелся, а потом вперил взгляд прямо в Таргитая. Опасно прищурил глаза и воззвал к своей магии.

Даже понимая, что ему ничего не грозит — атаковать через зеркало невозможно, царь поспешно разорвал заклятье. Он не был трусом, но прекрасно понимал, что против этого человека у него нет никаких шансов.

— Кто он такой?

Но Таргитай не обратил внимания на настырного жреца. Он никак не мог забыть взгляда этого человека. Там было все: и стальная воля, и вся мощь стихий, и готовность сражаться до конца…

Выйдя из шатра Верховного жреца, царь нашел своего военачальника:

— Поднимай людей. Мы разворачиваемся и идем домой.

Было видно, что тот ошеломлен новостью, но спорить или расспрашивать ни о чем не стал. Потратив несколько секунд на то, чтобы справиться с изумлением, воевода поклонился и пошел раздавать указания.

Таргитай покачал головой. Он считал, что эллины в отсутствии богов станут легкой добычей для скифских воинов. Он ошибся. С таким защитником любая агрессия рискует обернуться катастрофой для атакующих. Царство скифов не готово к подобной войне. Пока не готово.

Кивнув собственным мыслям, царь отправился к себе в шатер. Очень хотелось выпить.

* * *

Илона смотрела в окно, наблюдая, как стремительно отстраивается Кидония после того разгрома, что учинила спартанская армия вместе с водяным демоном. Но не это поражало ее больше всего. Она видела, с каким энтузиазмом люди возвращаются в, казалось бы, разрушенный город и безропотно принимаются за его восстановление. Стройки кипели повсюду. Кто-то тащил ящики с гвоздями, кто-то поднимал доски и возводил крыши, тут же сновали торговцы еды, отпускающие свою продукцию по весьма доступным ценам.

Отвлекшись от созерцания, амазонка с нежностью погладила чуть округлившийся животик. Очень скоро ее беременность станет заметна, а ей бы не хотелось, чтобы кто-то из друзей узнал о ее положении. Причем она так и не смогла понять причин подобной скрытности.

Решено! На следующей неделе она отправится в путь. И пусть Фемискира занята скифами — в городе неподалеку у нее есть небольшой дом. О его существовании она узнала благодаря памяти Антиопы.

Девушка потянулась за стоящей на столе кружкой с горячим травяным отваром, но та оказалась слишком далеко. Придется вставать…

Кружка неожиданно исчезла, а затем оказалась в руке амазонки. В животе едва заметно ткнулся ребенок.

* * *

Со времени моего последнего визита уединенная лесная поляна перед обителью сатира несколько изменилась. Если можно так выразиться, очеловечилась. Появилось некоторое количество грядок, а чуть позади виднелась возделанная пашня. Кто бы здесь не поселился — он явно воспылал страстью к сельскому хозяйству.

— Менис, ты решил заняться гостиничным делом? Сначала Лиа с моим сыном, теперь опять кому-то предоставил апартаменты?

— Да иди ты, паря! Моя воля и никого бы тут на пороге нее было.

— Так кто у тебя в этот раз поселился, скажешь? Что мы тут делаем?

— Будет лучше, ееесли ты сам узнаешь. Мне, знаеешь ли, нее по чину знакомить с такими…людьми.

Я пожал плечами и рефлекторно почесал затянувшуюся культю. Черт, кажется, это входит у меня в дурную привычку. Надо следить за собой.

Я шагнул было к дому, но в этот момент дверь со скрипом распахнулась и на пороге показался высокий, крепко сбитый мужчина. Седовласый, с чуть вьющимися волосами и густой бородой. А в следующую секунду у него из за спины выскочила невысокая фигурка. Я пригляделся и чуть не задохнулся от удивления. Мне навстречу кинулся…

— Папа!!!

Антей, живой, здоровый и хорошо подросший, бросился мне на шею, а я, все еще не веря, с упоением зарылся ему в волосы, а затем принялся целовать, чувствуя, как по щекам текут слезы.

— Как ты тут оказался? Я думал, что ты погиб…

— Было очень страшно, папа. Кругом стоял ужасный грохот, за окном что-то загорелось, поднялась туча пыли.