– Послушайте, господин, вы так распугаете всю рыбу на несколько ли вокруг, – рассмеялась Йонг. – Что мы вечером есть будем, если рыбаки придут без улова?

– У однорукого генерала в сундуках мясо найдём, – отмахнулся Иридио. – Ему из столицы прислали за верную службу вместо серебра жратвы на целое войско.

– А вам что прислали? – расценив его слова как очередную обиду, потянула за нитку Йонг. Иридио фыркнул, сунул в рот соломинку.

– А мне – воздушный поцелуй от его величества.

– Ох, что-то я сомневаюсь…

Она шла рядом с ворчливым мастером вдоль берега, подставляла лицо лучам солнца. Сезон весеннего равноденствия заканчивался теплом: с моря задувал приятный бриз, сошли снега – сугробы остались только в низинах и на склонах гор с теневой стороны… Теперь и дышалось легче, а нагретый за день воздух обещал спокойные ночи.

– Лекарь передал тебе травы, видела? – бросил невзначай Иридио, мазнув взглядом по шее Йонг. Здесь, у берегов Медного моря она не прикрывала шрамы от змеиного следа, ходила в свободных чонбоках драконьего войска и про слабость пыталась не думать. Лишь бы дождаться лета, чтоб прогрелась морская вода: может, купание в открытом море поможет ей, избавит от недомогания…

– А Чунсок шаманские одежды не передал вместе с травами? – спросила Йонг, щурясь. То, как хмуро на неё смотрел Иридио, она не замечала, старалась не замечать.

– Я не приглядывался, – буркнул португалец. – Пожитки какие-то доставили, я своё забрал и ушёл от генеральского склада.

– Ну, я к генералу сама не пойду за вещами.

– Тебе сундуки в палатку принесли, никуда ходить не надо.

С генералом Хигюном Йонг не пересекалась с тех самых пор, как впервые пришла в Ульджин с войском. Тот сказал, что видеть чудовище не желает, и прогнал из бедного дома, в котором хотел разместить женщин.

Дочери теперь жили вместе с Йонг за пределами города, у самого моря в рыбацких хижинах. Гаин сказала, что сыта-голь одну не оставит, Ильсу её поддержала. Так все женщины драконьего войска и покинули Ульджин, не договорившись с упрямым генералом.

– Не совалась бы ты под руку этому старику, гарота, – снова заговорил Иридио, когда солнце зашло за горизонт и Йонг засобиралась в ставку генерала.

– Он один из важнейших людей в этой войне, я должна хотя бы попытаться…

– Ничего ты ему не должна, – отрезал Иридио.

– Простите? Я ему руку откусила!

– Так не ты же, – беззаботно махнул рукой португалец. – А со змея твоего какой спрос?

– Как я могу отказать генералу, если он сам меня вызвал… – шепнула Йонг себе под нос и ушла с берега, обещав вернуться до полуночи.

Иридио, помедлив, всё же пошёл с ней. К ним присоединился Хаджун и выздоровевший Намджу, который заупрямился и пошёл с Йонг из самого Хансона, где должен был отдыхать. Потом Перу заметил, что капитэ опять куда-то отходит, и тоже пошёл следом.

Хаджун и Намджу шагали рядом, отстав на несколько бу, и Йонг слушала, как звенят мечи у каждого из них на поясе, пока направлялась к городу. Молчаливые и безотказные, как и все ёнгрос в драконьем войске генерала Муна. Неделю назад отряд из девяти воинов ушёл на разведку, но так и не вернулся обратно, и Йонг не знала, куда бежать и что думать. Хаджун сказал, что ей стоит заботиться о себе, Намджу промолчал, Иридио вообще сделал вид, что не заметил исчезновения девяти человек.

Йонг знала, что португалец только строит из себя упёртого барана.

– Мне присмотр не нужен, – процедила Йонг, косясь на Иридио. Тот сделал вид, что не расслышал её.

Когда в сопровождении четырех человек Йонг пришла к восточным вратам и поклонилась уже знакомым стражникам, те пропустили её без вопросов. Йонг поднялась на надвратную башню, сжимая в руке короткую записку от генерала Хигюна. «Час пса [81], Сунчжонмун». Врата Сунчжон соединяли Ульджин с портом, это была ближайшая точка, в которой Йонг встречалась с генералом, вернее, в которой он позволял с собой видеться.

Что могло понадобиться Хигюну теперь, Йонг не знала, но уж точно не могла подумать, что встретит в надвратной башне восточных врат генерала и целую компанию богато одетых мужчин. В комнате, задымлённой из-за благовоний, Йонг встречали четверо: Хигюн и три человека средних лет в одеждах японского кроя.

– Это ещё что за ряженые, – бухнул за спиной Йонг Иридио.

– Какова бы ни была причина, генерал, – протянула она, чувствуя, как потеют ладони, – выглядит всё весьма подозрительно.

Хигюн обернулся на их голоса и неожиданно поклонился, словно не замечая провожатых Йонг.

– Входи, есть разговор.

– Я вижу. – Она кивнула на стол, за которым сидели мужчины. Он был заставлен едой: мясом, овощами, сладостями. В пузатом кувшине наверняка нагревалось соджу. – Есть повод для праздника, генерал?

– Скверный характер, – ответил Хигюн – не Йонг, а троим, одетым как японцы.

Йонг совсем растерялась. В складках чонбока рука нашла спрятанный там кинжал. Если бы ей грозила опасность, имуги проснулся бы в её теле, он сам обещал это, но сейчас Йонг не могла положиться на него: слишком внезапной была встреча, когда готовилась она к другим собеседникам и другим разговорам.

– Что за собрание? – попыталась она снова. Хигюн не ответил, вместо этого выдвинул перед ней стул и пригласил сесть. – Не стану я с вами еду делить, пока не объяснитесь.

Генерал закатил глаза, поморщился. Он сидел к Йонг левым боком, и обрубок его руки, обвязанный тряпкой, красноречиво напоминал Йонг об ошибке, которую она совершила не совсем по своей воле. Проклятый хитрец… Даже если прежде Йонг жалела о своём проступке и мечтала повернуть время вспять, чтобы не лишать прославленного военачальника Чосона руки, сейчас, в это мгновение, она хотела бы откусить ему и вторую руку.

– Спокойно, гарота, пусть скажет, зачем позвал, – осадил её Иридио. – Присаживайся, раз предлагают, стоя ничего не решишь.

Хаджун, Намджу и Перу застряли в арочном проёме, потом, разобравшись, остались стоять в тени комнаты, за границей света от жаровен и факелов, пылающих во всю мощь вдоль стен. Йонг подошла, осторожно присела к столу. Иридио остался стоять рядом с ней, держа руку на поясе, где висел меч.

– Я слышал, вам не хватает ресурсов для вашей флотилии, – заговорил, наконец, Хигюн. Он выделил последнее слово так, будто сомневался в том, что у португальцев и Йонг выйдет что-то хорошее, будто насмехался над ними, даже когда предлагал помощь.

– А я слышала, мы с Японией мирных переговоров пока не ведём, – не осталась в долгу Йонг. Трое мужчин смотрели на неё с нескрываемым интересом – как на возможного соучастника в сговоре, не как на женщину. Что ж, такие взгляды были тем удивительнее в мире, где вековые устои держались на