ведомство поздним вечером, хотела помочь мне сбежать. Её зарезали, не разобравшись в темноте, кто она и зачем пришла. Я до сих пор помню, как пламя от факелов в руках полицейских выхватывает из мрака её лицо, всё в побоях. Я ни разу не притронулся к ней, ваше величество. Её избил отец – не поверил, что она всё ещё невинная девушка, вот она и пришла спасать меня, идиота. Хотела всё же сбежать на моём корабле, да не вышло.

Треснула рукоять кисти, которую всё это время сжимал Ли Хон, и рассказ прервался.

– Продолжайте, – нахмурившись, быстро сказал Ли Хон.

Тушь с кисти заляпали ему коннёнпхо, но он не обратил на это внимания. Подошедший Чунсок растерянно смотрел на растекающуюся по столу чёрную лужу. Иридио молчал.

– Вы всё-таки не похожи на тех чванливых бездарей, которых мне доводилось видеть, – сказал вдруг Иридио. Ли Хон, горько усмехнувшись, даже склонил голову.

– Отрадно слышать. Надеюсь, я не разочарую вас и дальше. Продолжайте, я слушаю.

– Там немного осталось. На меня повесили ещё и убийство Ханён, отвезли во дворец со всеми несчастными преступниками, настоящими насильниками, ворами, убийцами. Королю скормили страшную повесть об иноземном убийце, похищающем девушек Чосона. Он поверил, ваш отец. То произошло сразу после войны, ему небось и дела до меня не было. Вот он и не стал разбираться, сразу на казнь отправил.

– Кто-то должен был выступить свидетелем и защитником со стороны, – заметил молчавший всё это время Чунсок. Иридио щёлкнул пальцами в знак согласия.

– Верно, против меня выступил один хвастун, отличившийся на войне. Хигюн. Его я запомнил, до сих пор руки чешутся с ним подраться.

– Плохи дела, – бросил Ли Хон себе в раскрытые ладони, измазанные тушью. – Как раз с Хигюном вам придётся встретиться, этого я и боялся.

Он посмотрел на Чунсока, поймал его насторожённый взгляд.

– Про Хигюна тоже много слухов ходит, верно, пуримгарра?

Чунсок покачал головой. Ему затягивающийся вокруг Ульджина узел не нравился совершенно.

– Но вас не казнили, – повернувшись к Иридио, произнёс он. – Кто-то вас защитил?

– Сэ, так и есть. – Иридио почесал подбородок, скрытый густой бородой, прищурил глаз с пересекающим его шрамом. – Шаманка одна меня спасла. Пришла посреди казни, велела остановить палача. Она сказала тогда, что моя жизнь потребуется Чосону в будущем. Меня сослали в безымянную крепость, куда всех чужеземцев отправляли, и оставили мёрзнуть в холодных землях.

– Постойте, – прервал Ли Хон. Он выпрямился, чуть не вскочил с места. – Вы говорите про… Вы про Лан говорите? Шаманка из Ордена Белого Тигра, она вас спасла?

Иридио кивнул с самым довольным видом, за которым крылась многолетняя обида, тоска и невыраженная злость на несправедливость, похоже. Только теперь Ли Хон разглядел в его взгляде всё это. Осознание того, как тесно были переплетены судьбы всех людей в Чосоне, сбивало ему дыхание.

Был бы тут Нагиль, он бы нашёл подходящие слова, чтобы выразить уважение и одновременную ярость на духов за то, как причудливо они изворачивали прошлое и настоящее, чтобы у Чосона было будущее.

– Эта шаманка сказала так: «Придёт время, и я отдам долг Чосону. Короли будут гнить в земле, жадные аристократы будут жалеть о содеянном, а ты вернёшься, чтобы отплатить за свою жизнь».

Чунсок не выдержал и поёжился, за окном, словно подслушав давнюю историю, завыл ветер.

– Я, конечно, ни разу ей не поверил, – покивал Иридио сам себе. – Сбежал из тюрьмы при первой же возможности и скитался по северу, как бродяжка. А потом встретил вашу девицу и ту самую шаманку у неё в учителях. Думал, сказки о пророчествах выдумка и шаманка та – безумная старуха.

– Но теперь вы здесь.

– Но теперь я здесь, – согласился Иридио. – И знаю, что должен отплатить за свою жизнь. Прежний король, ваш отец, таки гниёт в земле, тот ублюдок-аристократ тоже давно помер. Зато я жив, и люди мои живы. Их и меня сюда привела эта упрямая женщина.

Он щёлкнул языком, покачал головой, будто говорил об этом вслух впервые:

– Если она хочет, чтобы я построил ей корабль с железной чешуей на спине и головой дракона на носу, я построю. Она хочет пойти в Ульджин с другими людьми, хотя ей там совсем не место? Пусть идёт, я пойду с ней и присмотрю за ней.

Ли Хон, переглянувшись с Чунсоком, потянулся за словами Иридио.

– Вот об этом я и хотел вас попросить, господин. Но, вижу, наши желания сходятся: присмотрите за Сон Йонг в Ульджине. У вас есть дело к генералу Хигюну, что ж, я не стану вас останавливать, можете спрашивать с него за прошлое. Но не дайте ему сделать что-то Сон Йонг. У генерала тоже есть давние счёты с ней, пусть она о них не знает.

– Удивлён ли я, что упрямая девица настроила против себя половину Чосона? – Иридио развёл руками, и пламя свечи, стоящей перед ним на столе, дрогнуло и погасло. – Меня забавляет лишь, что даже король за ней присматривает, словно за хрустальной вазой. Вам же известно, что она не из хлебного мякиша сделана?

Ли Хон фыркнул, не удержавшись.

– Как я и говорил, она моя дорогая подруга. Я опечалюсь, если она пострадает. И, будьте уверены, казню за это парочку человек.

– Кроме того, – добавил Чунсок, – мы не хотим, чтобы госпожа откусила генералу вторую руку.

– Верно, – кивнул Ли Хон. – Нам бы подобного совсем не хотелось.

– Каральо, – выругался, не смущаясь, Иридио. – Кого вы боитесь, генерала или проклятую женщину?

20

Ульджин, Чосон, месяц чхунбун 1593 года, год Водяной Змеи

Йонг наблюдала, как растёт у берегов Медного моря первый корабль. Её первый корабль. Иридио, орущий теперь на всех подряд, поминал свою бабку при каждом удобном случае, кидался деревянными обрубками в строителей и вообще вёл себя точно прораб-подрядчик, а не инженер-архитектор.

Йонг усмехнулась, вспомнив слова своего прошлого мира, и приложила руку ко лбу, чтобы рассмотреть белеющие на горизонте за морем горы. На Тэмадо, поговаривали, в горах стояли вечные нетающие снега, там же, среди холода, расположился неприметный храм Металла, который уже давно никто так не называл. Лан звала его домом, храм Белого Тигра.

Йонг знала, что рано или поздно ей предстоит побывать в нём. Отдать дань уважения духам её учителя. Поклониться праху шаманки Кэмеко, когда будет ставить рядом урну с прахом Лан. Познакомиться с этим местом и тут же проститься.

Возможно, думала Йонг, оглядывая строительные леса, растянувшиеся по берегу, она приплывёт туда на кобуксоне. Первом кобуксоне Чосона, воссозданном по чертежам из её прошлого мира.

Если, конечно, господин Иридио не умрёт от разрыва сердца раньше окончания строительных работ.

– Отальбо, не туда! Говорю же, неси в обратную сторону! – снова кричал португалец, размахивая руками. Йонг давно заметила, что говорить не жестикулируя у него почти не получалось, и теперь