— И что с ним делать? — небрежно откликнулся Киселев.

Он знал, что с ним делать. Но пусть скажет.

— Он должен исчезнуть, — твердо ответил ему Шахов.

— Как — исчезнуть? — настаивал на формулировке Киселев.

— Черт! — сказал Шахов. — У вас на меня столько компромата, что еще один ничего не прибавит, не убавит. Я же знаю, что вы записываете этот разговор. Убейте этого Монахова, Илья Михайлович. Четвертуйте его. Живым в землю закапывайте. Только чтобы больше он никогда не воскресал.

— Обещаю, — спокойно смотрел на него Киселев. — А что делать прикажете с Дроздом?

— Как — что? — устало удивился Шахов. — Мочите! Век воли не видать!! Вы ждете, когда я начну по фене ботать?

— Ради Бога! — сказал Киселев.

— А эти? — спросил неожиданно Шахов.

— Кто?

— Стрельцов? Калинин?

Киселев усмехнулся.

— Вот уж не думал, что вы настольно кровожадны, — сказал он. — Не бойтесь. Они нам уже не страшны. Достаточно одного Шмелева.

— Действуйте по обстановке, — сказал Шахов.

4

Он не приедет, с тоской подумала Лена. Не приедет.

Олег, видимо, так занят, что не в состоянии спасти их от этого беспредела, от этого нескончаемого хамства, от этой пошлости, от которой уши вянут со скоростью необычайной.

Нужно было обо всем рассказать его заместителю. Но она не решилась. Во-первых, незнакомый человек. Во-вторых, голос у него был, будто кто-то умер. Мрачный такой голос. Не решилась, дура.

И вот теперь пожинает плоды.

Нужно уходить. Это становится нестерпимым. Так и до смертоубийства довести можно.

Оператор, которого, разумеется, звали мерзким именем Альберт, хватал за руки Риту, а Миша был немного посмелее. Он хватал Лену под столом за коленки. Нужно было или улыбаться, или давать пощечину.

Влепить оплеуху она всегда успеет. Нужно тянуть время. Но как это делать, если от этих слов, взглядов, прикосновений хочется блевануть прямо на скатерть?

Альберт тянул губы в направлении Риты, а та смеялась, как последняя институтка. Как это у нее получается?

— Почему вы такая грустная? — приставал к ней Миша. — Посмотрите на меня. Мы запросто можем с вами подружиться! Гожусь я вам в друзья, как вы думаете?

Ненавидя себя, она улыбнулась ему.

— Друзьями становятся со временем, — ответила она ему.

— Это миф! — замотал он головой. — Браки заключаются на небесах! Может быть, наши души давно уже помолвлены, а мы просто не знаем об этом!

— Может быть, — улыбалась она.

Он сильней сжал под столом ее коленку.

— Так давайте познакомимся поближе!

— В каком смысле?

— Во всех, — интимно прошептал он ей. — Понимаете меня?

— О да! — сказала она.

— Ты не пожалеешь, — проговорил он.

Он чуть пригнулся над столом, зато рука его поползла выше по ноге Лены.

— Знаешь, что общего между женской ножкой и Эйфелевой башней? И там, и там: чем выше — тем больше дух захватывает.

Она почувствовала, что ее сейчас все-таки стошнит прямо на стол, но тут услышала наконец голос Олега:

— Здравствуйте! Можно посмотреть на ваши документы?

Миша встал и пошел на Олега:

— Ты кто такой? — грозно смотрел он на Калинина.

Лена встала из-за стола, встретилась глазами с Олегом и укоризненно покачала головой: как ты долго, мол, ехал сюда…

Она оказалась между Калининым и Мишей. Повернулась к своему «ухажеру». Внятно сказала ему:

— Это. Мой. Друг.

И с наслаждением влепила Мише пощечину.

Глава 14

ПРИБЛИЖЕНИЕ

Откровение Альберта. — Дроздовцы готовятся дать отпор. — Философия Дроздова. — Братва. — «Делиться надо!» — Споры. — Сомнения Воронина. — Слово Крянева. — Согласие. — Восточная женщина? Нет, любящая. — Калинин и Шмелев. — Олег догадывается. — Шмелев и Лена. — Упреки, которые на самом деле — любовь. — Что такое счастье? — Покушение. — Драка на лестничной площадке. — Сплошные столкновения. — Моисей в ярости. — Калинин и Уваров. — Генерал сообщает новости. — Безумные версии подполковника Калинина. — Снова Елена Дейнека.

1

По дороге в кафе «Белый медведь» Калинин заприметил двух муниципалов, стражей порядка, на боку у каждого из которых висело по автомату Калашникова — картинка для современной Москвы вполне привычная. Решение он принял сразу же, как только их увидел.

Остановившись около них, он предъявил свое удостоверение и попросил помощи. Уговаривать грозных муниципалов не пришлось, и без лишних разговоров они сели в салон машины Калинина.

По дороге Олег вкратце объяснил им, что он от них хочет, и встретил полное понимание. Лишние вопросы не задавались. Калинин подумал, что во всех правоохранительных ведомствах работают порядочные люди (в смысле, профессионалы) и только иногда руководители этих всесильных ведомств ведут себя по-идиотски, разыгрывая между собой непонятную войну за сферы влияния.

Ну, да сейчас не об этом.

С помощью двух «подобранных» им милиционеров Калинин препроводил Мишу и Альберта в ближайшее отделение милиции. В родную контору он не стал их везти — на то были кое-какие причины, о которых можно поговорить немного позже…

Объяснив дежурному офицеру, кто он такой и что, собственно, хочет проделать во вверенном тому отделении милиции, Калинин попросил у него отдельный кабинет и помощи в виде простого присутствия рядового милиционера. С муниципалами к тому времени он расстался, искренне поблагодарив их за содействие.

И снова, почти без колебаний, ему согласились помочь. Конечно, дежурный офицер не имел слишком большого выбора после настоятельной просьбы Калинина, больше похожей на завуалированный приказ, но он мог бы выполнять все так формально, что Калинину не было бы к чему придраться, хотя и по-настоящему эффективной помощи он тоже бы не дождался.

Но все получилось как нельзя лучше, то есть нормально — как и должно быть.

Оставив Мишу в комнате наедине со стенами, Калинин приказал привести к нему на допрос Альберта.

Кабинет для него освободили самый обычный. Оператор вошел, огляделся, поморщился, повел носом и, посмотрев на Калинина, грязно выругался.

— Это, конечно, не церковь, — спокойно заметил ему Олег, — но выражаться не советую. Запросто можно по морде схлопотать.

— Слушай, ты, — сказал ему Альберт, — откуда я знал, что у этой девки мент в дружках? Ты знаешь, как она вела себя? Она просто трахнула меня своими глазищами.

— Мне это неинтересно, — сказал ему Калинин. — Точнее — мне интересно не это.

— Так это не из-за телки этой?

— Нет.

— Короче! — воскликнул Альберт. — Я понятия не имею, чего ты от меня хочешь, но предупреждаю: у тебя могут быть крупные неприятности.

— Мне уже страшно, — кивнул головой Калинин. — Теперь слушай меня: если ты не ответишь мне на мои вопросы, у тебя тоже будут неприятности. И мои проблемы покажутся тебе лучшей долей из всего, что может придумать себе человечество. Понял меня?

Альберт смотрел