Лиам берет лицо Генри в ладони и приподнимает веки, обнажая пустые белки.

Во второй раз за столько же дней Лиам поднимает руку и сильно бьет Генри по лицу. Крики затихают, как будто их питает электричество, а Лиам выдернул вилку из розетки.

Генри тяжело дышит и обливается потом. Смутившись за ребенка, Лиам замечает, что тот нассал в штаны. «Ну просто супер. Видимо, за новой одеждой в магаз никто не побежит, да, Джим?»

– Генри? Поговори со мной, скажи что-нибудь, давай.

Никто в комнате не произносит ни слова, хотя Лиам чувствует, как напрягается вся команда, стоящая вокруг него и наблюдающая за ним, за Генри.

– Идет… – бормочет Генри, из уголка его рта стекает слюна.– Идет-идет-идет… она идет… она идет…

– Кто идет? – резко спрашивает Джим из-за плеча Лиама.– Что за хрень он несет?

– Наверное, он просто… не знаю, в истерике или что-то такое,– говорит Лиам, не сводя глаз с лица Генри.– Вчера, перед твоим приходом, у него была истерика.

– Истерика? О чем это ты, чувак?

– Типа припадок.

Пит подает голос с порога:

– Это правда, Джим. Я даже хотел дать ему свое лекарство. В одну секунду он просто сидел, а в следующую задергался, будто по нему пустили разряд.

– Я наблюдал за ним несколько месяцев,– спокойно говорит Джим.– Никогда не видел ничего подобного.

«Джим думает, он играет»,– понимает Лиам. Но зачем? Нассал в штаны, чтобы все тут обосрались от страха? Генри не идиот – он знает, что его не повезут в больницу. Они скорее дадут ему умереть. Так зачем играть?

Нет, это что-то другое. Что-то не так, что-то очень нехорошо.

– Генри? Ты можешь очнуться? – спрашивает Лиам. Он мягко кладет руки на грудь и плечи Генри, побуждая парня прийти в себя.

– Она идет,– бормочет Генри, но теперь тихо, его голос стал твердым шепотом.– Вам надо уйти, вам надо уйти… она хочет, чтобы вы ушли, чтобы мы все ушли… УШЛИ.

Лиам хочет спросить, что все это значит, когда Генри открывает глаза. Они ясные и сосредоточенные. Его дыхание замедлилось, и Лиам с рукой на худой груди Генри чувствует, как биение его сердца возвращается к обычному ритму. Лиам выдыхает, сам не осознавая, что задерживал дыхание, и чувствует, как его охватывает облегчение. Он удивляется своим эмоциям.

Спокойно, приятель. Не привязывайся – он просто деньги, ни больше, ни меньше.

– Генри,– говорит он.– Ты в порядке? Что это была за хрень?

Генри переводит взгляд с Лиама на Джима, стоящего позади. Он смотрит на Дженни и Грега в другом конце комнаты, на Пита у двери.

– Вам надо уехать из этого дома,– говорит Генри.

Джим смеется, а Лиам встает и делает шаг подальше от койки. Генри садится, изучает свою мокрую промежность, и Лиам слышит тяжелый вздох. Этот его стариковский вздох, как будто душераздирающий.

– О чем это он? – спрашивает Пит, но Грег и Дженни уже идут к двери. Мальчик не мертв и не сбежал. Остальное неважно.

– Ничего,– говорит Лиам, но без особой убежденности.– Страшный сон приснился или типа того.

Но Генри качает головой. Он поднимает голову и встречается взглядом с Лиамом.

– Если вы не уедете, случится что-то очень плохое. Это все, что я знаю.

Джим делает угрожающий шаг ближе к кровати Генри, но Генри либо слишком измучен, либо слишком глуп, чтобы думать об этом.

– Послушай сюда, малыш. Выкинешь подобный трюк еще раз, или припадок, или что там еще у тебя за херня, и мы точно уедем. Уедем и оставим тебя тут в пакете в гребаном подвале.– Джим наклоняется так, что его лицо оказывается на одном уровне с лицом Генри.– Когда мне принесут деньги, никто не будет знать, жив ты или мертв. А к тому времени, как найдут твои кости, нас всех уже давно тут не будет. Уяснил?

Генри опускает голову.

– Я пытался объяснить,– бормочет он, как обиженный ребенок, но затем пожимает плечами.– Пожалуй, вы сами скоро узнаете.

Джим выпрямляется и идет к двери.

– Как скажешь, парень. Просто держи себя в руках еще пару дней, и все будет в порядке.

Пит следует за Джимом по коридору, и Лиам ждет, пока не услышит, что они на лестнице.

– Я принесу тебе что-нибудь, чем можно вымыть штаны,– говорит он.– Мыло и воду, хорошо?

Генри не отвечает. Его ноги медленно свисают с края койки, и он сосредоточенно изучает свои грязные носки.

– Не хочешь рассказать, что все это было?

Генри на мгновение задумывается.

– Не очень.

– Ты сказал, что-то идет, и мы должны уйти. Объясни, о чем ты. Я… – Лиам замирает, обдумывая свои следующие слова, но все же продолжает,– я никому не скажу.

Затем Генри смотрит на него так, что у Лиама мурашки бегут по коже, ему кажется, что Генри у него в голове, листает его мозг, как картотеку.

Генри, по-видимому, убедившись, кивает. Его взгляд метнулся к двери, затем снова к Лиаму. Он тихо шепчет:

– Та штука, которую вы нашли? В подвале?

Откуда он знает?

Затем Лиам вспоминает о странных способностях Генри. «Это правда? И если да, то это же просто охренеть!»

– И что с ней? – спрашивает мужчина, не высказывая остальное.

– У нее есть мама,– говорит Генри.– Я называю это малышом, а другую матерью. Но на самом деле все не так… просто так их легче понять. Ну, людям.

– Людям? – переспрашивает Лиам, желая ухмыльнуться, отшутиться от всего этого. Но вместо этого чувствует, как по спине бежит холодок.

– Она не хочет, чтобы мы были здесь,– продолжает Генри.– Она хочет, чтобы мы ушли… чтобы то, что вы нашли, было в безопасности. От нас, от тебя, от других.

Лиам на мгновение задумывается. Вспоминает форму этого предмета, похожего на кокон. Внезапно ему становится любопытно узнать, что именно находится внутри.

Или с ним играют? Парень умен, и у него есть некоторые способности.

Ну, в смысле… так ведь?

Лиам больше не уверен в том, что знает, а что – нет. Во что верит. Как все это может быть возможно? И какого черта он вообще стоит здесь и слушает, как этот ребенок говорит о… чем? Монстре в подвале? Какой-то сердитой матери в лесу? Что еще за херотень?

Возьми себя в руки, чувак. Ты сходишь с ума, и это тебя убьет. Ты же это понимаешь?

– Ладно, Генри,– говорит Лиам.– Ладно. Расслабься, хорошо? Скоро все закончится.

Пока Лиам идет к двери, Генри бормочет у