Остальные вагоны были поделены на три класса: в первом классе в два ряда стояли довольно просторные мягкие кресла, по два с каждой стороны, с небольшим просветом между креслами. При необходимости кресла можно развернуть в нужную сторону. Между рядами кресел просторный проход, позволяющий разойтись встречным пассажирам. При вагоне имеется буфет, и работают пять официантов. Таких вагонов в составе два.

В вагонах второго класса кресла уже не столь мягкие и просторные, да и проход между ними уже. Зато кресел установлено по четыре с каждой стороны прохода, и расстояние между рядами меньше. Вагонов второго класса в составе уже три. Буфет во втором классе тоже есть, но ассортимент в не столь изысканный. Зато официантов аж семеро.

Остальные пять вагонов относятся к третьему классу: сиденья здесь простые, деревянные, зато по пять мест с каждой стороны. Ну и буфета третьему классу не положено.

Туалеты в вагонах имеются, целых четыре: по два с каждой стороны вагона.

Пассажиры, насколько я понял, в невероятном восторге от уровня комфорта, ну ещё бы: одно дело ехать в конном экипаже, тесном, тряском и подверженном всем капризам погоды, а другое дело вот так, в закрытом вагоне с прекрасной вентиляцией, в удобных креслах, попивая на выбор вина, чаи, кофе, соки… И всё это на сумасшедшей скорости в сорок километров в час.

Надо сказать, что стандарты комфорта, безопасности и качества обслуживания с самого начала приняты необыкновенно высокие. Пожалуй, даже на морском транспорте ещё нет такого уровня комфорта.

На Петербуржском вокзале Царского Села встречать поезд явились толпы народа. Впереди и отдельно, как водится люди сановные и высоких чинов, а за цепью солдат толпился простой народ. Мальчишка, как водится, облепили заборы и деревья, в толпе бегали разносчики воды, кваса и пирожков, в общем, все были при деле.

Отслужили благодарственный молебен, Павел Петрович снова произнёс короткую речь и приступил к награждению людей, отличившихся в деле создания первой в мире железной дороги.

Первым наградили барона фон Нолькен, который вынес на себе всю тяжесть проектирования и строительства невиданного доселе сооружения. Его мундир украсил Орден Святого Владимира. Что же, по заслугам и честь. Потом наградили всех инженеров, проектировавших дорогу и все сооружения построенные при ней. Потом перешли к награждению проектировщиков локомотива и подвижного состава: тут наград удостоились и корабельные инженеры, и создатель нефтяного двигателя Яковлев, и бывшие каретники отец с сыном Яковлевы. Эта троица кроме орденов была пожалована не просто в дворянское достоинство, но и стала баронами. Кроме них ордена удостоилась и Елизавета Алексеевна, ей принадлежит немалая заслуга в этом достижении.

Об этом Павел Петрович сказал особо:

— Мои дорогие верноподданные! В этот знаменательный день я хочу обратиться к каждому из вас, и прошу отдать все силы, на развитие и укрепление нашей обшей Родины, нашей России. Каждый на своём месте ежедневно, ежечасно прикладывайте свой светлый разум, сноровку, волю и смелость, чтобы совершить нечто возвышенное, а иногда, как стоящие передо мной люди, то и небывалое. Каждое великое деяние правительством и мною лично будет отмечено особо. Мы не пожалеем ни наград, ни титулов и званий, чтобы отметить выдающегося человека и примерно возвысить его в глазах всего света. Иностранных подданных, сделавших весомый вклад в развитие нашего народного хозяйства, путём изобретения или какой-либо иной смелой новации, мы будем жаловать русским подданством. За наградами и пожалованиями, и более того: за помощью в изобретательской деятельности дело не встанет. Будем же неустанно и творчески трудиться каждый на своём посту, и любезное Отечество наше поднимется ещё выше на радость всем нам и всемогущему Господу!

Рядовым участникам строительства были вручены памятные медали, и для них были устроено празднество с бесплатным угощением для строителей и членов их семей.

Тем временем локомотив перегнали в хвост состава, отцепили царский вагон, и после завершения торжественной части, счастливые обладатели билетов расселись по вагонам и тронулись в сторону Петербурга. Как выяснилось, билеты первого и второго классов были раскуплены на два месяца вперёд.

А благородная публика отправилась праздновать в дворец и парк Царского Села. Здесь и угощение было разнообразнее, и подарки дороже, и само гости много весомее в общественной иерархии. Было очень много иностранцев: как дипломатов, так и высокопоставленных военных и инженеров. В кулуарах велись переговоры о лицензиях на технику и оборудование для строительства железных дорог в других странах. Тут же было принято соглашение о международной стандартизации железнодорожной колеи в два с половиной метра. Соглашение подписали Россия, Пруссия, Австрия, Франция, Испания и Швеция. Англичане в этом случае заимели собственное мнение, но на них никто не обратил внимания: сухопутного сообщения с островитянами не планируется даже в отдалённой перспективе.

А я от злости чуть не кусался: сейчас бы самое время начать поставки локомотивов, подвижного состава, сцепок, тормозных систем… миллиона наименований комплектующих и расходных материалов… Ан нет! Россия слишком отсталая страна, мы не в состоянии удовлетворить даже собственные потребности в высокотехнологичной продукции. У нас для этого нет ничего! Даже подготовленных людей у нас практически нет!

* * *

Как говорится, скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Два года уже минуло с той поры, как Павел Петрович озадачил меня разработкой новой пушки. За это время проведена модернизация Тульского и Сестрорецкого заводов, построен орудийный завод в Мотовилихе. В Донецком угольном бассейне заложено полсотни шахт, дающих уголь заводам Криворожского железорудного месторождения. Там построены доменные печи и воздушные конверторы, дающие дешёвые чугун и железо. Недавно запущены некие подобия мартеновских печей, и нашу промышленность понемногу стал отпускать стальной голод. Но ещё очень много стали нам приходится покупать в Швеции и на севере Германии. Особенно это касается легированных и инструментальных сталей. Впрочем, подвижки имеются. Недавно мне представили набор напильников и надфилей, выполненных из наших сталей, уже поточным методом. Резцы для токарных станков мне представили чуть раньше, но это были опытные образцы. Пока что все заводы работают на импортных инструментах.

Но, несмотря на все трудности, в стране теперь ежегодно производится почти тысяча тракторов, больше полутора тысяч грузовых и около тысячи легковых автомобилей. Трактора мы используем исключительно для собственных нужд, а почти половина грузовиков и легковых машин идут на экспорт. И никуда не денешься: это и вопрос престижа страны, и огромные по российским меркам деньги.

Огромное облегчение для меня, что не самому приходится всем заниматься: вокруг как-то сама собой сформировалась команда единомышленников и дельных специалистов. Уж на что мой денщик Тимоша прикидывался простым мужичком-ковырялой, но и он по велению Павла принялся учиться, потом увлёкся, да так, что теперь руководит тракторостроительным заводом в Нижнем Новгороде. Справляется, ничего. Его завод на очень хорошем счету у государя.

Сложнее оказалось сохранить тайну гремучей ртути. Как я выяснил, расписки о нераспространении секретных сведений существуют и сейчас, примерно в таком виде:

«Я, нижеподписавшийся, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом перед святым его евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому величеству верно и нелицемерно служить и во всём повиноваться, не щадя живота своего, до последней капли крови. Всякую вверенную мне тайность крепко хранить буду. В заключение сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего» а ниже от руки каждый подписывает: «Посему клятвенно присягал штатный сотрудник лаборатории коллежский секретарь Иванов Иван Иванович».

Долго технология выделки гремучей ртути в тайне не продержится, на днях или раньше этот секрет раскроют. А пока мне удалось нанять авантюриста Якоба Райнеггса, подвизавшегося в свите Потёмкина, а потом маявшегося без дела и без денег. Этот малый за относительно небольшую сумму подрядился ездить по Европе, выяснять, кто из химиков приблизился к разгадке секрета гремучей ртути, и устраивать этим химикам разные неприятности вроде пожара в лаборатории. Если химик оказывался непонятливым, то тогда ему устраивался несчастный случай. Особенно Якоб порезвился в Великобритании, ну да это нормально: англичане всю свою историю баловались подобным террором, не грех им самим хлебнуть того же варева. Райнеггс докладывал, что ему пришлось отправить к праотцам англичан Джеймса Прайса и Джозефа Пристли. Право, не знаю, может он слегка погорячился, но гремучая ртуть