беду, мысли волка-оборотня витали очень далеко.

III

В этот раз, как показалось Хейте, деревенские ворота заскрежетали с большей охотой, впуская их внутрь. Жители деревни взглядывали на путников с трудно скрываемым нетерпением, но, встречая их хмурые взоры, поспешно опускали глаза.

Путники проследовали до деревенской площади, где народ, видимо, и не расходился. Старейшина Алмар терпеливо утешал Эйну. При виде их заплаканная женщина подалась вперед, утирая глаза.

– Ну что, сыскали?

Гэдор устало покачал головой. Искусанные губы женщины задрожали.

– Все пропало… – выдохнула она.

– Отнюдь нет, – возразил следопыт. – Дети могут быть еще живы.

– И надо позаботиться о тех, которых пока не украли, – выступила вперед Хейта.

При этих слова Рона, стоявшая неподалеку, стала бледнее лунного света.

– Этой ночью бэрдэлаг придет снова, – прошептала она.

– Именно, – отозвалась Харпа. – Так что нечего опускать руки.

– Что вы намерены делать? – сдвинул кустистые брови Алмар.

– Сразиться с ним, – просто ответил Гэдор. – Но нам понадобится ваша помощь.

– Говорите, что нужно делать, – твердо ответил старейшина. – Мы не станем по лавкам отсиживаться. Пропавшие дети у всех перед глазами стоят.

– Раньше отсиживались, и ничего, – дерзко заметила Харпа.

Гэдор бросил на нее укоризненный взор. Но Алмар ничуть не растерялся.

– Это потому, что в лес идти надо было, и мы толком не знали, что делать. А теперь есть кому подсказать.

– Тогда слушайте сюда, – решительно сказал следопыт. – Про сон сегодня можете забыть. Вооружайтесь всем чем можно. Это касается и мужчин, и женщин- всех, кто станет нам помогать. – Он испытующе оглядел притихших людей. – В одиночку на Бэрдэлага не нападать. Выждем и заманим его на эту площадь. А потом по моему сигналу, – вложив пальцы в рот, он оглушительно свистнул, – бросимся на него все вместе. Но постарайтесь с ходу не убивать. Сперва разузнать надо, где он пропавших детей прячет.

– А что делать с теми, которые в деревне? – спросила Рона.

– Их лучше вместе собрать, – ответил Гэдор. – Чтобы проще было защищать. И схоронить подальше от того, что будет здесь твориться.

– Мой дом подойдет, – уверенно произнес Алмар. – Он просторный, места всем хватит. И в самом конце деревни стоит.

Гэдор кивнул и хлопнул в ладоши.

– За работу!

Люди засуетились. Следопыт жестом приказал своим спутникам подойти поближе. Они сгрудились вокруг него, как самые настоящие заговорщики.

– Ты для каждого из нас уже занятие придумал? – усмехнулся Брон.

Тот кивнул.

– Надеюсь, мне ты припас что-нибудь стоящее, – буркнула Харпа. – Не терпится схватиться с этим людоедом!

Гэдор с улыбкой вздохнул. Ничего другого он от девушки и не ждал.

– Вы с Маром будете вместе со мной и жителями охотиться на бэрдэлага. Но, – он вскинул палец, – так как мы действуем заодно с людьми, свои особые умения держите при себе. Используйте ножи или нечеловеческую силу, это можно.

Харпа недовольно зашипела.

– Проклятье!

– Ты, – Гэдор обернулся к Брону, – будешь охранять дом старейшины. Твоя задача: никого туда не впускать и не выпускать. Можешь орудовать чем придется, люди будут от тебя далеко.

– А ты, – он, наконец, поглядел на Хейту, – будешь в доме вместе с детьми.

Девушка тут же открыла рот, чтобы возразить, что она не станет отсиживаться, как какая-то трусиха, но Гэдор ее опередил.

– Твоя задача – оберегать детей. Ты – последний заслон между ними и этим чудовищем. Волшебством он никаким не владеет. Постарайся его усыпить, чтобы мы смогли допросить его позже. Но если случая не представится – убивай. Нельзя допустить, чтоб хоть еще один ребенок попал в его кровавые лапы. Справишься?

Хейта смертельно побледнела, но кивнула без промедленья, и взгляд ее при этом преисполнился мрачной решимости.

Очень скоро вся деревня зажужжала, как разбуженный пчелиный улей. Люди вооружались чем ни попадя, иные хватали сразу по несколько подходящих орудий: по одному в обе руки, да еще за пояс, про запас.

Хейта устраивала детей на ночлег в доме старейшины, утешала и успокаивала их, как могла. Одни дрожали от ужаса, другие недвижно сидели, не сводя опасливых взглядов со скрипучей двери.

Старейшина пожелал остаться с девушкой и помочь при случае защитить детей. Видимо, Хейта, как наемница, доверия не вызывала. Путников эта новость не обрадовала. Все хорошо понимали, чем это чревато. Оставалось надеяться, что пользоваться волшебной силой Хейте все же не придется.

Гэдор сновал туда-сюда и раздавал указания. Люди слушались его беспрекословно. В глубоком взоре и сильном голосе следопыта было что-то такое, что вызывало уважение и сразу располагало к себе.

Наконец, с первой вечерней звездой, все было готово.

Шум в деревне окончательно улегся. Вместе с ним утих ветер, притаившись в макушках деревьев. Примолкли в будках дворовые псы. Даже ночные насекомые будто позабыли, что надо стрекотать. Замерли тени, замерли звезды с луной, замерла сама ночь. Все замерло в безмолвном мучительном ожидании.

И тогда… На границе с Сумрачным лесом тревожно дрогнули покрытые черно-бурыми листьями ветви деревьев. И в узком проеме показался грязный обветшалый край балахона, вслед за которым на землю ступила когтистая серая нога.

Она была не просто непонятного тошнотворного цвета, но вдобавок к тому еще корявой и пыльной, точно ее владельца неожиданно вытащили из-под земли. Следом показалась вторая. Неизвестный сделал шаг, другой. Под просторным одеянием легко угадывалось худое, если не тощее тело. Правая рука была густого синего цвета, точно ее выткали из дремотного полотна ночи. Левая же – темно-лиловой, будто вымазанной в ягодном соке.

Голову неизвестного скрывал высокий ветхий капюшон. Но он не прятал неестественно бледного лица. Глаза были под стать рукам: один синий, другой лиловый. Из-под капюшона ниже пояса свисали лохматые сивые космы.

Тварь двигалась неслышно, точно плыла над землей. А потом внезапно замерла, смежила веки и словно принялась вслушиваться во что-то. Через некоторое время бледные губы тронула слабая улыбка, и, пошевелившись, незваный ночной гость снова двинулся вперед.

Перед воротами он вновь остановился, поднес ко рту синюю ладонь и легонько на нее подул. С нее слетела мелкая искристая пыль. Подгоняемая неведомо чем в такую безветренную погоду, она легко устремилась вперед и свободно просочилась сквозь кривые щели деревянных ворот.

Привратник Мэгор, исправно несший пост в своей сторожке, почуял что-то недоброе у ворот. Как он это понял – и сам потом вспомнить не мог. Отчего-то внезапно спутались и без того беспокойные мысли да накатила такая жуть, что человека тут же прошиб холодный, липкий пот.

Мэгор подскочил, подслеповато озираясь и держа наготове заведомо припасенный охотничий нож. Но было тихо: ни движения, ни шороха даже. Как вдруг глаза его застлала