– Грейвен. – Мои ноздри раздуваются, когда я пытаюсь сохранить контроль, которым вообще не обладаю. – Она назвала меня в их честь. Она ненавидела меня, Кэп.

– Нет…

Я поднимаю руку, слегка улыбаясь:

– Не надо. Не говори о том, чего не знаешь. Она, видит Бог, если он существует, ненавидела. С чего ей было сбегать от них, а потом называть меня в их честь?

Он пристально смотрит на меня, не совсем понимая.

– Она бы не стала, Кэп. Не может, черта с два, такого быть, чтобы она просто сбежала.

– Мы это выясним, – обещает он. – Но нам сначала нужно свалить отсюда. Они скоро отпустят меня, максимум через пару дней.

– Ты все еще на капельнице.

– Это мера предосторожности, просто жидкость, на случай, если им понадобится ввести какие-нибудь антибиотики или что-то в этом роде.

– Значит, тебе лучше?

– Я в порядке. Болит, конечно, еще есть немного слабость, но все хорошо, – твердо говорит он. – Рэйвен, мне нужно, чтобы ты держалась подальше от неприятностей, оставайся здесь, по крайней мере сейчас. Позволь мне помочь тебе со всем этим.

– Мне тоже.

Я вздрагиваю, когда его голос врезается в меня, словно гребаный кирпич в грудь.

Мы встречаемся глазами, и я не могу сдержаться. Губы начинают дрожать, и я не чувствую, как мои ногти впиваются мне в ногу, пока Кэптен не убирает их от нее.

Я провожу языком по зубам, желая в этот момент исчезнуть.

Мэддок входит, пытаясь выглядеть равнодушным, но у него это не получается.

Его лицо меняется, на нем читаются мука и сожаление.

Слезы дрожат в уголках моих глаз, когда он смотрит на нас под одним одеялом.

Раньше это не было бы проблемой. Он бы даже не моргнул, он был бы признателен, если бы кто-то из его людей утешил меня, и наоборот.

Но раньше я не была замужем за мужчиной, который смотрел на меня снизу вверх, когда поддерживал… и не бросила того, кто смотрел мне в глаза, когда это делал.

Клянусь, уголки его глаз становятся красными, блестящими.

Он чертовски сильно хочет отвести взгляд, но не может.

Он пристально смотрит и пытается убедить себя в том, что видит девушку, влюбленную в своего нового мужа, которого она чуть не потеряла.

Ну же, здоровяк… Как будто я могла так быстро заменить тебя.

Кэп чувствует это, притяжение между его братом и мной. Магнит, влекущий меня к нему. Но я замерла. Кэптен пытается мягко оттолкнуть меня, но я напрягаю мышцы, умоляя, поэтому его рука расслабляется, а ладонь крепче сжимает мою – он хочет поддержать меня в этот момент.

Мэддок наконец переводит взгляд на своего брата, и его плечи опускаются.

– Кэп…

– Мне очень жаль, – говорит Кэптен.

Мэддок смотрит на него:

– Не надо.

– Прости, Мэддок. Я… – Взгляд Кэптена перемещается на меня, но я все еще не могу оторвать глаз от темноволосого зеленоглазого парня, стоящего передо мной.

Мое сердце разрывается по-настоящему. Я думала, мне было больно, когда он ушел, да, верно.

Но теперь я была готова, чтобы мою грудь разрезали прямо здесь и сейчас.

Мэддок ничего не говорит, но мучительно медленно переводит взгляд обратно на меня.

– Эй, – шепчет он, но это не имеет эффекта.

Теплые, влажные слезы катятся по моим щекам. Я не смогла бы остановить их, даже если бы попыталась.

– Эй…

Его ноздри раздуваются, челюсть напрягается, и он поворачивается к нам спиной, опускает подбородок на грудь, прочищая глотку.

– Я позову медсестру.

И он уходит.

Я закрываю лицо руками и качаю головой.

– Прости, Кэп. – Я вырываюсь из-под его руки, он пытается забрать меня обратно, но я бросаюсь в сторону, и он уже не может дотянуться. Он все еще обвязан трубками. Я заставляю себя посмотреть ему в глаза.

– Не извиняйся передо мной снова. – Он свирепо смотрит на меня. – Это нелегко, Рэйвен, и ты человек, даже если ведешь себя как Чудо-женщина.

– Больше похоже на Харли Квинн.

Несмотря на гнев и напряжение, он усмехается, откидывая голову на подушку.

И хотя его глаза все еще печальны, это заставляет меня улыбнуться в ответ.

Я возвращаюсь к своей кровати и ловлю на себе непонимающий взгляд Виктории.

Медленно она переводит взгляд на Кэпа, затем снова опускает глаза на свое одеяло и затем снова смотрит на меня. Она приподнимает брови, ухмыляясь, стараясь казаться веселой, но я вижу ее беспокойство.

– Всегда на линии огня.

Я мотаю головой.

– На этот раз я была на линии рвущего зад пикапа, но, кажется, это те же яйца?

Она хихикает, встает и подходит к моей кровати. Опускается на край, уставившись на меня.

– Что?

Она бросает взгляд на Кэптена, потом снова на меня. Морщит лоб.

– Ви?

Она открывает рот и так же быстро закрывает его, когда входит медсестра. Медсестру чуть не сбивает с ног Ройс, который проносится мимо нее и останавливается рядом со мной.

Его взгляд скользит по моему лицу, и он ухмыляется, упирая руки в бедра:

– Черт бы тебя побрал, Рэй-Рэй.

Я пожимаю одним плечом.

– Я же говорила тебе. Неприятности сами находят меня.

Он усмехается, наклоняясь вперед, чтобы нежно обхватить мою голову и поцеловать в волосы.

– Это правда, девочка.

Следующим входит Ролланд, на его лице написано беспокойство, но он ничего не говорит, и Бас следует за ним, но остается на посту: наполовину в дверях, наполовину за дверью.

– Мне нужно осмотреть ее, – тихо говорит медсестра, проскальзывая между Ройсом и мной. Она грустно улыбается: – Привет.

Мои глаза сужаются, а ее лицо с каждой секундой становится все более напряженным.

Она смотрит на мои руки, потом на экран, потом на шнуры, свисающие с кровати.

– Ты отключилась. Нужно вернуть капельницу…

– Не нужно. Я в порядке. Никаких переломов, несколько царапин, ничего такого.

Женщина слегка кивает:

– Это так, но ты здесь не поэтому. Ты потеряла сознание от истощения и обезвоживания, и авария ухудшила твое состояние.

– Я сказала, что я в порядке.

– Вы официально отказываетесь от лечения, прямо сейчас? – мягко спрашивает она. – Мне нужно будет задокументировать, если это так, профессиональная медицина, помнишь?