стоит цифра 15,5 млн). Надпись гласит: «Давайте протянем друг другу руки над кровавой пропастью»[849]. Гораздо позже появляется карикатура, призванная закрепить идею близких отношений США и Великобритании. На ней, вопреки традиции, США представлены в виде льва, стоящего в горделивой позе, в обычной одежде дяди Сэма (чтобы не было сомнений у зрителя – в левой руке он держит цилиндр с надписью «US»). На правом плече у американского льва винтовка. Перед ним в почтительном поклоне, с непокрытой головой, склонился британский лев (в обычной одежде Джона Буля). Цилиндр он держит в правой руке. На заднем плане простые американцы восторженно приветствуют эту сцену. Под карикатурой надпись: «Сезон львов. Нет больше орла». Британский лев говорит американскому: «Я горжусь нашими взаимоотношениями»[850]. Действительно, благодаря умелой дипломатии Г. Фиша, между США и Великобританией установились добрососедские и дружественные отношения.

Важнейшим направлением внешней политики США, начиная с провозглашения доктрины Монро, была Латинская Америка. Приоритет США в делах западного полушария утверждал Г. Фиш: «Соединенные Штаты занимают выдающуюся позицию на Американском континенте, – позицию, дающую им право первого голоса»[851].

Наиболее отрой, с момента вступления Г. Фиша в должность, оказалась проблема Сан-Доминго. Ранее администрация Э. Джонсона добивалась покупки двух островов Вест-Индии – Сент-Томас и Сент-Джон, рассчитывая их использовать как базы для своих военно-морских сил. Для президента Гранта одним из внешнеполитических интересов было присоединение Сан-Доминго, к Соединенным Штатам. Он полагал, что эта аннексия укрепит позиции США в Вест-Индии[852]. Администрация Гранта рассчитывала на «дипломатию доллара». Расчет был на то, что президент Сан-Доминго Бонавентура Баез находился в очень затруднительном положении. Внутреннее состояние страны было нестабильным, и президент рассчитывал на долларовые инъекции американцев. В Вашингтоне было принято решение арендовать часть Сан-Доминго – Бей-оф-Саман под американскую военно-морскую базу. Г. Фиш не вполне разделял желание Гранта. Он выступал против аннексии латиноамериканских стран, по его мнению, «объединение тех, кто населен латинской расой, стало бы началом многолетних конфликтов и анархии»[853]. Раздражение американского общества вызывал арест доминиканским правительством американского гражданина Дэвиса Хэтча, агента нью-йоркской торговой компании. За то, что он поддерживал свергнутого Баезом президента Хосе Кабрала, Хэтчу грозил смертный приговор[854].

В апреле 1869 г. Фиш присвоил личному секретарю Гранта Орвиллу Бэбкоку статус «специального агента» для изучения положения дел на острове. Генерал Бэбкок, соратник Гранта в годы Гражданской войны, дважды посетил Сан-Доминго[855]. Результатам его второго визита явилось предложение заключить договор о присоединении Сан-Доминго к Соединенным Штатам в статусе отдельного штата. В октябре 1869 г. Фиш составил официальный договор, который включал: выплату Соединенными Штатами государственного долга Доминиканской Республики в размере 1,5 млн долл.; передачу залива Самана в аренду Соединенным Штатам за ежегодный платеж в размере 150 тыс. долл. Сан-Доминго в конечном итоге получил бы статус штата[856]. В частной беседе с президентом Грантом Фиш согласился поддержать аннексию Сан-Доминго, если президент направит Конгрессу заявление о непричастности американцев к кубинскому восстанию против Испании[857].

В своем послании Конгрессу президент подчеркнул положительные стороны будущей аннексии: «Приобретение Сан-Доминго – это приверженность доктрине Монро. Это – мера национальной защиты, это утверждение нашего контролирующего влияния над важным торговым трафиком… это наращивание нашего торгового флота, это основание новых рынков для продукции наших ферм и мануфактур. Это также лишит рабство поддержки на Кубе, Пуэрто-Рико и в Бразилии, это поможет разрешению бесконечного конфликта на Кубе»[858].

Проект Бэбкока вызвал неоднозначную реакцию в Вашингтоне. Была создана специальная комиссия Конгресса, чтобы разобраться в ситуации на месте. Комиссия в апреле 1871 г. отправилась на остров Гаити[859] на борту «Теннесси», самого крупного американского военного корабля. Это была убедительная демонстрация силы.

Чарльз Самнер, в то время председатель сенатского комитета по международным делам, был против договора, полагая, что остров должен оставаться независимым, поскольку «чернокожие на Сан-Доминго не разделяют англо-американских ценностей». Он утверждал, что готовящаяся аннексия Сан-Доминго является коррупционной сделкой администрации со спекулянтами-торговцами Фабенсом, Казно и другими. Кроме того, военная поддержка режима Баеза против гаитянской агрессии, могла втянуть США в вооруженный конфликт на острове[860]. Да и сам доминиканский режим, по мнению прессы, не пользовался поддержкой народа. Ввиду назревавшего на острове недовольства, грозящего перерасти в восстание, Баез пообещал провести референдум в поддержку своей власти, которую редактор «New York Tribune» X. Грили объявил фарсом[861].

10 января 1870 г. Грант представил текст договора в сенат. Фиш полагал, что сенаторы проголосуют за аннексию только в том случае, если будет вычеркнут пункт о предоставлении Сан-Доминго статуса территории. Он предлагал ограничиться протекторатом. Однако президент Грант отказался от этого варианта[862].

Самнер выступил с яркой речью против аннексии, которую он назвал «Виноградник Навуфея»[863]. В ней он охарактеризовал Баеза, Казно и Фабенса как «политических жокеев», которые соблазнили Бэбкока поддержать их план аннексии. Опираясь на документы он доказал, что Баез пытается сохранить власть с помощью поддержки американского военного флота. Выступая в защиту независимости острова, он подчеркнул: «Их независимость также священна для них, как и наша для нас, она находится под защитой естественных законов, которые мы не можем нарушать безнаказанно»[864]. Эта речь встретила горячее одобрение защитника прав чернокожих У.Л. Гаррисона. В письме Самнеру он подчеркнул: «Я хочу поблагодарить вас за вашу недавнюю речь в Сенате против нежелательного президентского проекта аннексии Сан-Доминго. Мыслями, сердцем и душой я с вами… я рассматриваю его [проект] как корыстную, земельную спекуляцию и грабеж худшего типа»[865].

Сенат после долгого обсуждения, отклонил договор 30 июня 1870 г. Восемнадцать сенаторов голосовали против. Грант, разгневанный отказом Самнера поддержать договор, добился с помощью своих сторонников в Конгрессе лишения его места председателя сенатского комитета по международным делам[866]. Насколько Грант был раздосадован провалом своей инициативы, свидетельствует его вторая инаугурационная речь. В ней он заявил: «В первый год деятельности прошлой администрации было выдвинуто предложение принять Сан-Доминго в качестве территории Союза. Этот вопрос возник не по моей инициативе, предложение поступило от народа Сан-Доминго, и было мной поддержано. Я думаю сейчас, как и тогда. Я считаю, что это предложение, наилучшим образом отвечавшее интересам нашей страны, народа Сан-Доминго и всех заинтересованных сторон, должно было бы быть благожелательно встречено. Однако оно было конституционным путем отвергнуто, и поэтому этот вопрос ни разу мной не поднимался»[867].

Другой проблемой, важной для США, было создание межокеанского канала через Панаму. Заинтересованность в этом проекте постоянно проявлял У.С. Грант[868]. Госсекретарь Фиш организовал подписание 26 января 1870 г. в Боготе