Дамианом. Опасаясь раскола в своих рядах, все члены Иерусалимского синода решили прекратить распри и отправились к Дамиану для объяснений, после чего совместно с патриархом был отслужен торжественный молебен. О подобном исходе дела патриарх Дамиан уведомил Порту телеграммой, которую подписали все члены синода (патриарх, 6 митрополитов и 5 архимандритов), за исключением скевофилакса храма Гроба Господня «гробового» архимандрита Евфимия (362, л. 41–42; 366, л. 46—47об). Главный вдохновитель «патриаршего раскола», архимандрит Евфимий, некоторое время был вынужден скрываться в своей келье, не решаясь покидать ее без охраны полицейского. Вскоре он бежал под покровом ночи из Иерусалима в Константинополь, где собрались все мятежные святогробцы для объединения своих усилий против «патриаршей партии» и арабского националистического движения (936, с. 258–259).

Удаленные из Иерусалима архимандриты Мелетий Метаксаки69 и Хризостом Пападопулос70 под усиленной охраной османской полиции отплыли из Яффы через Египет в Константинополь. В телеграмме вице-консула в Яффе Г.С. Фонвизина сообщалось, что «понурые» архимандриты подверглись насмешкам и издевкам со стороны местного арабского населения, христиан и мусульман, как в Иерусалиме, так и в Яффе (359, л. 37; 936, с. 250).

Первоначально Константинопольский патриарх отказался признавать Дамиана в патриаршем сане. 19 февраля 1909 г. находившиеся в Константинополе архиепископы Наблусский Арсений и Севастийский Гликерий, обер-секретарь синода Мелетий Метаксаки и ректор Крестной семинарии Хризостом Пападопулос представили в Константинопольский синод петицию, в которой отвергли «навязанное силой» примирение, достигнутое, на их взгляд, путем «давления и угроз» (862, с. 158). Они также призвали Константинопольскую церковь принять эффективные меры для защиты прав Сионской церкви.

Зато восстановление Дамиана в патриаршем сане было с ликованием воспринято православными арабами. Они все еще надеялись, что за поддержку с их стороны Дамиан решится на удовлетворение хотя бы части арабских требований. Однако их ожидания оказались тщетными. Вместо арабов Дамиан решил отделаться «малой кровью» и отблагодарить генерального консула А.Ф. Круглова, присвоив ему звание почетного члена Святогробского братства и кавалера ордена Святого Гроба Господня. Затем патриарх направил в Константинополь послание на имя посла И.А. Зиновьева, в котором Дамиан выразил благодарность и признательность императору Николаю II (363, л. 43—43об; 364, л. 44; 365, л. 45; 848, с. 199). Вскоре Петербург возобновил материальную помощь Иерусалимскому патриарху Дамиану.

Поддержка Стамбулом Дамиана поколебала твердость позиции Фанара. В мае 1909 г. Вселенский патриарх Иоаким III посетил российского посла в Константинополе Н.В. Чарыкова71 и попросил его походатайствовать перед Петербургом о возобновлении финансовой помощи, приостановленной в 1902 г. из-за упорного нежелания Фанара признать Мелетия Антиохийским патриархом.

Не выдержав давления дамасского вали Назым-паши, мятежные святогробцы дрогнули вместе со стамбульскими зачинщиками антипатриаршего бунта, во главе которого стояли архиепископы Арсений и Гликерий. В результате в июле 1909 г. они вновь были вынуждены признать Дамиана «своим отцом и патриархом» (936, с. 257). Вскоре Иоаким III сообщил Н.В. Чарыкову об официальном признании своим синодом наряду с тогдашним Антиохийским патриархом Григорием IV Хаддадом Иерусалимского патриарха Дамиана, в адрес которых в один и тот же день (25 июля/7 августа 1909 г.) были направлены телеграммы о внесении их имен в диптих предстоятелей Восточных православных патриархатов, «за здравие которых вновь стала молиться вся Константинопольская церковь» (там же, с. 257; 368, л. 49; 369, л. 50; 370, л. 51). В ответ на эти шаги Фанара Петербург возобновил Вселенскому патриарху приостановленные с 1909 г. ежегодные выплаты в размере 1 тыс. османских лир (8 тыс. руб.) в знак «выражения одобрения с российской стороны проявленной им… благоразумной уступчивости» (371, л. 52–53). Одновременно посол Н.В. Чарыков рекомендовал Петербургу передать по назначению все пожертвования Иерусалимской патриархии, временно задержанные МИД в декабре 1908 г. из-за антипатриаршего бунта святогробцев (там же, л. 52–53).

Хотя непосредственный повод к «патриаршему расколу» в лоне Иерусалимской церкви был устранен, главная проблема оставалась нерешенной. Арабы по-прежнему продолжали удерживать ранее захваченные у греков монастыри в Рамле, Лидде и Наблусе. В 1909 г. арабская депутация72 в Стамбуле, где уже к тому времени находилась делегация святогробцев73, вручила Порте требования к патриарху Дамиану из одиннадцати пунктов74, которые ранее передал в Стамбул вали Назым-паша. Правительство сформировало арбитражную комиссию для их изучения75. В ноябре 1909 г. Мелетий Метаксаки опубликовал в прессе на греческом и французском языках статью под заглавием «Требования арабов», в которой, в частности, подчеркнул, что находившиеся в ведении святогробцев Святые места и здания «принадлежат грекам» (936, с. 258). Вновь возобновились беспорядки, в результате арабские националисты захватили в Иерусалиме четыре монастыря для паломников. На следующий день по приказу великого визиря захватчики были изгнаны местными властями из зданий с применением силы. В целях умиротворения обстановки мутасарриф, связавшись с Портой, пообещал православным арабам, что получит добрые вести из столицы относительно их требований.

В мае 1910 г. комиссия Порты обнародовала свое решение по поводу рассмотренного ею списка из одиннадцати пунктов. Документ был оформлен в виде мазбаты (протокола), в котором на каждое выдвинутое требование давался ответ османского правительства (862, с. 162–169). Порта удовлетворила лишь минимум требований арабов: был создан смешанный совет (маджлис мухталыт) по вопросам образования и религии; зафиксировано право арабской православной общины на получение ⅓ от общей суммы доходов патриархии (при этом размер выделяемых средств не должен был быть меньше 30 тыс. османских лир, или 240 тыс. руб.); православным арабам разрешался доступ в Святогробское братство наравне с этническими греками (936, с. 272–278). Требование же усилить роль арабской православной общины в процессе избрания патриарха было отклонено (848, с. 199). Православные арабы были разочарованы ответом Порты, противоречившим данным им в Иерусалиме и Стамбуле обещаниям. В то же время, торжествовавшие святогробцы направили к мутасаррифу Иерусалима архиепископа Мелетия Иорданского, который от имени патриарха Дамиана выразил полное удовлетворение решением Порты (936, с. 275).

Смешанный совет, в который вошли шесть святогробцев и шесть арабских представителей, возглавил патриарх Дамиан, выступавший в нем выразителем интересов святогробцев. Этот совместный орган Иерусалимской церкви за три года существования превратился в чисто номинальную структуру, которая так и не смогла решить ни одной серьезной проблемы в конфликтных отношениях между греческими клириками и арабскими представителями. Вскоре стало понятно, что совет был создан лишь для того, чтобы успокоить арабскую православную общественность. Постепенно патриарх и святогробцы утратили интерес к работе смешанного совета, и в 1913 г. он перестал собираться из-за упорного нежелания греческого духовенства продолжать работу в этом органе (там же, с. 279).

В 1913 г. в ответ на выход святогробцев