– За Грету, – хрипло вымолвил Пьезо, поднимая свой бокал.

Они выпили – молча и не чокаясь.

– Спасибо тебе.

– За что, сэр? – тихо спросил Дикий.

– За нее, за девочку мою. Не уберег я ее, хотя и обещал Фридриху, другу своему, отцу Греты. Когда хоронил его, обещал. А вышло так, что даже отомстить не смог. – Голос шерифа неожиданно дрогнул, он быстро смахнул предательски выступившую слезу, плеснул себе в бокал еще чуть-чуть и выпил. – А ты смог. Спасибо тебе, сынок!

– Меня не за что благодарить, сэр. Меня в это время вообще не было в городе. Я на охоте был.

– Все правильно, на охоте, – кивнул головой Пьезо.

Он сейчас мало походил на всесильного шерифа, который совсем не так давно орал на собровцев, обещая лично их расстрелять. Сейчас это был раздавленный горем, пожилой, уставший от жизни человек.

– Она ж мне дочкой была! Мы с Фридрихом во французском Иностранном легионе познакомились. Два контракта вместе… Французское гражданство, будь оно неладно… И сюда вместе перебрались. – Антонио говорил, нянча в руках бокал, будто и не было рядом с ним никого. – И с Ирмой вместе познакомились, это мать Греты. Любил я ее, а она за Фридриха замуж вышла. Так-то вот, сынок, в жизни бывает.

Антонио опять плеснул коньяка, на этот раз обоим. Отсалютовав собеседнику, вернее, слушателю, отпил слегка.

– А потом она умерла. Фридрих и раньше был помешан на своих собаках, всю жизнь с ними возился, даже в легионе кинологом был. Докторскую защитил, породу новую вывел. А тут вовсе словно с цепи сорвался – горе свое в работе топил. А у меня служба… Это сейчас я толстый и лысый. Сижу, штаны протираю да бумажки перекладываю. А тогда этот мир был юн. Он-то и сейчас не стар, но тогда… Я в патруле служил. В общем, вдвоем мы с Фридрихом Грету поднимали. Не знаю, что получилось, но тебе, вижу, понравилась. И ты ей тоже нравился. Говорила она… Много о тебе говорила. Не зря понравился.

Пьезо еще плеснул в бокалы, встал. Дикий тоже подхватился.

– Спасибо тебе, сынок. Спасибо за охоту.

Он выпил коньяк залпом, как водку. Затем открыл шкатулку – это оказался хьюмидор, в котором лежали трубки и табак – и стал набивать трубку.

– Иди, Иван, домой. – Пьезо в первый раз назвал Дикого по имени, впервые на памяти парня раскуривая свою трубку. – Ничего у Скребка на тебя нет. Так только, домыслы на основании того, что ты стрелять умеешь и лицо заинтересованное. Все ты правильно сделал. Умоется он. На поверхности все лежит, а доказать ничего не сможет. Уж это я тебе обещаю. Иди.

Иван кивнул и пошел к выходу, уже на ходу услышав, как щелкнул за спиною отключенный прибор.

Уже в дверях собровец обернулся и спросил:

– А Скребок – это Тойнби?

– Да, – глядя прямо перед собой и махнув на Ивана рукою с зажатой трубкой, ответил Пьезо. – Это его в управлении за голос так прозвали. И за характер.

27. Служба специальных расследований

Майор Энтони Ричардс сдержанно улыбнулся и выключил запись. Даже старые волкодавы ошибаются, и Антонио Пьезо со своей глушилкой, использование которой, кстати, без оформления соответствующих документов в полицейском участке запрещено, не стал исключением.

Нет, с точки зрения шерифа все было правильно сделано. Нынешние оперативники ничего, кроме электронных средств прослушки, не использовали, потому как не то что не хотели, а, скорее всего, даже не умели использовать старые, проверенные методы. И им бы Пьезо своей глушилкой наверняка утер бы нос. Но Тони – иное дело!

В свое время, когда строилось нынешнее здание полиции, новый сотрудник службы специальных расследований Ордена не поленился и целых три месяца отработал в фирме, прокладывавшей там электрические коммуникации. Ему, с его опытом и навыками, это было нетрудно, гораздо труднее было брить каждый день голову наголо и накладывать грим. Зато в результате Ричардс имел в своем распоряжении систему прослушки, нечувствительную к электронным методам борьбы. Никаких радиомикрофонов, только старые добрые провода и аналоговый формат! А вот потом, оцифровав добытую запись, с ней можно делать что угодно.

Но с этой записью инспектор пока ничего делать не стал. Только поставил на начало да запустил аудио в очередной раз, погрузившись в размышления под бормотание прослушиваемых.

Тони с детства был приучен не переходить к действиям без предварительной мыслительной работы. Кто-то из-за этого считал его нерешительным, кто-то и вовсе посмеивался, называя за глаза тормозом, но это все относилось к плохо знакомым с ним людям. Коллеги же и начальство прекрасно были осведомлены, что как только Ричардс начнет действовать, вся медлительность испарится, как по мановению волшебной палочки, и остановить его будет уже практически невозможно. Никто не задумывался о природе такой обстоятельности майора, а вот он считал, что это качество привил ему отец.

Матери Тони лишился в совсем юном возрасте, так что сызмальства проводил очень много времени с отцом, нередко таскавшим пацана с собой на объекты. Вот там-то высококлассный электромонтер и вбивал в голову сына непреложные жизненные истины. Кто другой посетовал бы на трудное детство, но Ричардс-младший был бесконечно благодарен отцу за науку. В конце концов, именно благодаря родителю Тони сам со временем превратился в неплохого электромонтера, и именно это впоследствии привело его на службу в ВМС США на профильную должность на авианосце. А уже там спокойный парень, умеющий постоять за себя и творчески подходивший к решению служебных задач, привлек внимание сотрудников ЦРУ. Так Тони оказался в форте Брэгг.

Да-да. Этот самый, чуть выше среднего роста сухощавый мужчина с карими глазами и, как любят писать в романах, волевым подбородком, с коротким ежиком жестких, как кордощетка, волос цвета соль с перцем, был зеленым беретом. Но не эдаким диверсантом-выживальщиком, которого представляют себе большинство людей при упоминании известного головного убора, а специалистом.

Мало кто знает, но среди зеленых беретов большинство составляют как раз не диверсанты-разведчики, каким был приснопамятный Рэмбо, а именно специалисты – специально подготовленные для выполнения задач по своему профилю в экстремальных ситуациях. Вот одним из таких и стал Энтони Ричардс. А потом военная служба закружила его: Ирак, Иран, Ливия, Афганистан, Африка, Центральная Америка. И когда уже у майора Ричардса забрезжила на горизонте пенсия, на него вышли вербовщики Ордена. Так он и оказался здесь, пока в должности регионального инспектора ССР по Порто-Франко и прилегающим территориям.

К вступлению в должность Тони отнесся со всей ответственностью, как, впрочем, и ко