Шрифт:
Закладка:
Семен Денисович уверенно шагал по карьерной линии: первый заместитель начальника Управления по проверке партийных кадров, секретарь ЦК Белоруссии по сельскому хозяйству и заготовкам, секретарь среднеазиатского бюро ЦК и уполномоченный ЦК по Узбекской СССР, заведующий отделом партийных, профсоюзных и комсомольских кадров. И вдруг, это неожиданное для него назначение – Министр государственной безопасности Советского Союза. По характеру Игнатьев был мягким человеком. Все, окружавшие его люди, видели, что робел перед Сталиным и не мог возразить ему ни по одному вопросу.
На столе перед ним лежал протокол допроса Абакумова. Вел допрос новый следователь, назначенный Военной прокуратурой СССР. Он снова взял протокол и начал внимательно его читать, отмечая карандашом отдельные вопросы и ответы. Игнатьев хорошо знал, что допросы бывшего генерала осуществлялись ежедневно. Что ему предлагали выдать все связи с иностранными спецслужбами, но сломить его волю до сих пор не удавалось, он по-прежнему молчал.
Его внимание привлек вопрос следователя:
«Абакумов! Скажите, когда и при каких обстоятельствах вас завербовала английская, а затем и американская разведка? Нами установлено, что вредительски-подрывную работу вы проводили и в военной контрразведке. Прекратите нам лгать, раскройте ваши подлинные вражеские замыслы».
Игнатьев представил, как лицо Абакумова исказила усмешка. А вот и его ответ:
«Что же я, по-вашему, и на немцев работал?»
Ниже стоит запись следователя о том, что к арестованному приняты жесткие меры допросов. Из доклада подчиненных Игнатьев хорошо знал, что означают эти слова. В Лефортовской тюрьме было холодно. Абакумова лишили прогулок, ларька, книг. Норму арестантского пайка урезали наполовину. Когда и этим способом не удалось получить желаемых результатов, следствием был принят новый метод. Виктора Семеновича перевернули на спину, сняли брюки, раздвинули ноги и стали наносить удары сыромятной плетью по его гениталиям. Боль была такой сильной, что после каждого удара, Абакумов терял сознание. Но и это не сломило его.
Игнатьев оторвал свой взгляд от протокола. Ему просто не верилось, что человек способен все это выдержать. Он снова начал читать, что генерала восемь дней держали в темной и холодной камере, а последний месяц ему разрешали спать по полтора часа за сутки.
– Вы голословно отрицаете совершенные вами преступления. Вы еще раз показываете свое враждебное отношение к партии и Советскому государству. Когда вы намерены разоружиться и рассказать правду о вашей преступной деятельности? – спросил его полковник Седов.
Абакумов вновь улыбнулся. Он словно смеялся над следствием.
– На предыдущих допросах я уже отвечал вам на эти вопросы и хочу вам снова ответить, что против партии и Советского государства ни каких преступлений я не совершал. К этим показаниям на сегодняшнем допросе ничего добавить не могу….
Игнатьев почему-то вспомнил допрос генерала, который проводил бывший секретарь ЦК ВЛКСМ Зайчиков. Этот допрос тогда долго комментировали в министерстве государственной безопасности.
– Почему у меня следователь новичок? – обратился к нему Абакумов.
– А как вы определили, что я новичок? Вы меня знаете?
– Нет, я вас не знаю. Вы были депутатом Верховного Совета. У вас еще на лацкане пиджака след от значка, да и ботинки у вас не отечественные, а импортные…
Игнатьев положил в папку протокол допроса, справку по разработке Абакумова и, взглянув на часы, направился к двери. У него сегодня был доклад Сталину по работе с бывшим министром государственной безопасности.
***
Александр зашел в привокзальный буфет. Купив стакан чая и несколько пирожков с ливером, он сел за стол и начал завтракать. То что, за ним наблюдает молодой человек в демисезонном пальто, он знал. Этого паренька он «срисовал» при выходе из гостиницы. Он быстро съел свой завтрак и взглянув на сопровождающее его лицо, вышел из буфета. Закурив, он стал медленно прохаживаться по перрону. Со стороны можно было подумать, что он кого-то встречает или будет провожать. Голос диктора сообщил о прибытии пригородного поезда из Москвы.
Вдали показался паровоз. Он тяжело «вздохнул» и, выпустив густое облако пара, остановился. Когда пар рассеялся, молодой человек заметил, что ожидавший прихода поезда человек, куда-то исчез. Его охватила паника и он начал бегать вдоль состава в надежде найти этого человека в пальто и шляпе. Вскоре, он понял, что окончательно его потерял и, понурив голову, медленно направился с вокзала.
«Лом» сидел за столом и чистил воблу. На столе стояло несколько бутылок пива. Взглянув на молодого человека, он сразу все понял.
– Передай нашим мужикам, что я их жду здесь в пять вечера. Пусть «зарядятся», пустые они мне не нужны.
Парень, получив приказ, быстро исчез за дверью. «Лом» повернулся к мужчине и, сделав глоток пенного напитка, спросил:
– Ты понял, какая рыбина, поэтому его до сих пор и не взяли гэбешники.
– Слушай «Лом», а может не стоит его трогать? Как не говори, он, похоже, тоже такой бродяга, как и мы.
– Что с ним делать, это мы решим потом, когда «вытрясем» из него золотишко. Ты как, любишь золото? А я его, просто, обожаю…. Ты пойдешь с нами или нет?
Мужчина задумчиво посмотрел в окно, словно кто-то там мог подсказать для него ответ на этот вопрос.
– Нет. Извини меня, но вас и так много. Я по мелочам не работаю….
– Что ты этим хочешь сказать, что я словно «щипач» по карманам тырю? Дело твое, «Карась», было бы предложено.
Мужчина протянул руку и, взяв в нее бутылку с пивом, сделал большой глоток.
– Ты за «Веслом» по внимательней посмотри, «крученый» он какой-то. Не нравится он мне.
– Он не баба, чтобы всем нравится. Посмотрю, раз советуешь…. Если что, порежу.
– Вот, вот, посмотри, не ссучился ли он… Я его дня два назад с «Резаным» видел. Похоже, они «корешат».
– Ты не ошибся «Карась»?
– Я еще хорошо вижу, в отличии от тебя «Лом». Ладно, я пойду. Заскакивай…
«Карась» протянул руку и крепко пожал руку хозяину дома. Надев пальто, он вышел из квартиры.
«Все учит и учит, словно фраера. Меня учить не нужно, у меня своя жизнь, – подумал «Лом», наблюдая за фигурой товарища, который шел по двору. – Посмотрим, кто из нас прав. А за «Веслом», я посмотрю».
– Корнилова! – громко крикнул он. – Убери со
