Алекс резко выдохнула. «Не говори, – мысленно умоляла я. – Не говори этого».

Но она собиралась сказать.

Я видела это по глазам, потому что я ее знала – я понимала ее, – а Алекс была не из тех, кто жесток нарочно, она была жестокой по своей сути. Она просто ничего не могла с собой поделать.

– Ты одержима магией, потому что иначе не можешь смириться с собой. Потому что, если у тебя нет ведьм, на которых можно свалить все твое дерьмо, если ты не сможешь притвориться, что тебя выбрала Марджери Лемонт или кто-то там еще, то это значит, что магия не виновата в том, что ты делаешь. Это все ты.

Я смеюсь. Получается холодно и бесстрастно, как у злодея в детском фильме.

– Ты хочешь поговорить о том, как брать на себя ответственность за собственные поступки, Алекс? В самом деле? Или ты просто хочешь, чтобы я в очередной раз уверяла тебя, что ты безупречна, и что Эсме первая начала, и если ты сломала ей нос, то она, черт возьми, сама виновата?

Я перегнула палку.

Я поняла это прежде, чем закончила говорить, но все равно сказала, и мой удар достиг цели. Алекс отшатнулась, краска отхлынула от ее лица. Она резко перестала выглядеть сердитой или злобной – агрессивной – жестокой – безумной.

Просто напуганная девчонка.

– Алекс… – начала я, но было слишком поздно.

Она швырнула стакан на мраморный пол, где он разлетелся на тысячу осколков. Я взвизгнула и отпрянула, а ей именно это и было нужно. Алекс пробивалась сквозь собравшуюся толпу к выходу, а я была позади – так далеко от нее, – так что даже когда я вырвалась из Болейна во двор, она уже казалась отдаленным бледным пятнышком, бегущим к озеру.

– Алекс!

Я рванула за ней. Это не могло закончиться вот так; я не могла бросить ее одну после… после своих ужасных слов. Она была неуравновешенной. Я это знала. Она была не в себе с тех пор, как случилась история с той альпинисткой; и если я оставлю ее на произвол судьбы, то она может…

Даже не знаю, что она может сделать.

Алекс была спортсменкой мирового уровня; она бежала слишком быстро. Я же, добравшись до скал, хватала ртом воздух, прижав руку к своему боку.

Алекс стояла на гребне холма, неподвижным силуэтом на фоне белого лунного света. Я подходила медленно, почти уверенная, что любое резкое движение – и она сделает непоправимое.

– Алекс, – повторила я, восстановив дыхание. – Прости меня. Я не это имела в виду.

– Нет, именно это. – Она стояла спиной ко мне, сжав кулаки, руки по швам. – Ты сказала именно то, что имела в виду, точно так же, как и я.

Я стиснула зубы и покачала головой.

– Пожалуйста. Давай просто поговорим об этом. Хорошо? Давай вернемся в Годвин-хаус. Мы можем… Я сделаю чай, и мы сможем поговорить.

Алекс наконец-то повернулась ко мне лицом, ветер трепал ее волосы. Она была похожа на дикое создание из легенды.

– Ты была права, – сказала она. – Я не несла ответственность за то, что делала. Но я тоже была права, и ты это знаешь. Вся эта история с ведьмами доконала тебя. Например, мне иногда кажется, что ты себя даже толком не слышишь. Чертовы эти… спиритические сеансы, Фелисити! Мертвые девушки, проклятия и одержимость демонами!

Я отшатнулась. Демонического не было – я никогда не говорила об одержимости демонами. Но я призналась Алекс однажды ночью, когда мы лежали вместе в ее постели, что, по-моему, дух Марджери Лемонт был заперт в нашем мире после той хеллоуинской ночи. Из-за того, что мы не завершили ритуал правильно, Марджери не смогла покинуть наш мир. Я сказала, что намерения Марджери были недобрыми. Что через нас она может творить зло.

Тогда Алекс была очень осторожна со мной. Но в эту ночь ее глаза были темными и холодными, рот сжался в тонкую линию.

– Тебе нужна помощь. Тебе нужно взять себя в руки, черт возьми.

– Иди к черту, – мне удалось сдержать самообладание, но голос дрожал. Это была слабость, а слабость для нее – как красная тряпка для быка. Алекс подошла ближе, но я не позволила ей прижать меня к деревьям как труса. Я чувствовала, что Марджери наблюдает за нами. Ее взгляд прожигал мне затылок.

Я шагнула к Алекс и покачала головой.

– Нет. Я не позволю тебе сделать это. Ты… Ты же понимаешь, Алекс. Прекрати.

– Понимала, – повторила она и издала хриплый смешок. – Иди к черту, Фелисити. Меня тошнит от всего этого. Тошнит от того, что ты все время ведешь себя как мученица. Будто ты так чертовски терпелива, такая понимающая, а если я не такая, то что поделать, Алекс есть Алекс, ведь так? Злая, подлая Алекс, которая огрызается, ругается и защищает себя сама. Думаю, постоять за себя – это не совсем в духе Дэллоуэя, так? Понимаю, что я просто показываю свою неотесанность, ведь я не ходила в чертов пансион для благородных девиц и не научилась все время вести себя как безупречная маленькая принцесса…

– Ты…

– Но тебя скоро выведут на чистую воду, мисс Морроу. И ты больше не сможешь скрывать свою сущность! Ты чертовски искалечена. Ты чокнутая, как твоя мать.

И тут я толкнула ее.

Я не хотела, чтобы она упала. Она даже не стояла на краю. Но Алекс была пьяна, и когда она потеряла равновесие, то споткнулась. На долю секунды мне показалось, что она выровняется и бросится на меня…

Вместо этого она покачнулась и упала. Она кричала все время, пока падала.

Алекс умерла. Алекс была мертва. Я сама убила ее.