официальный список всех старших офицеров, в особенности генералов и адмиралов действительной службы;

план района Фленсбурга с указанием мест нахождения ОКВ, штабов кригсмарине и люфтваффе;

организационную структуру ОКХ — тут Майер-Детринг вмешался и сообщил, что этот орган вошел в ОКВ.

Помимо этого, хотя и не устанавливая временных рамок, бригадный генерал Фурд потребовал список всех государственных деятелей, находящихся в районе Фленсбурга, и лиц, арестованных правительством. Вероятный арест Гиммлера был предметом особого разбирательства.

Эта информация, которую требовали дать предельно подробно, была собрана ОКВ и передана союзникам в предписанный срок. По инструкциям Йодля Майер-Детринг подчеркнул, что некоторые данные, особенно в отношении «Южной зоны», являются фрагментарными из-за отсутствия нормальной связи. Этим способом Йодль надеялся объединить оба штаба и, возможно, получить согласие на передислокацию в какой-нибудь район поближе к центру страны и силам западных союзников. Вдобавок в ряде случаев делались предложения вызвать фельдмаршала Кессельринга и генерала Винтера в Фленсбург-Мюрвик.

Дискуссия с Майер-Детрингом была не чем иным, как вступлением в контакт. Настоящая работа началась с беседы в полдень 13 мая, когда гроссадмирал Дёниц был вызван для представления генерал-майору Руксу на «Патрии». С германской стороны это совещание было зафиксировано в служебном протоколе. Через переводчика генерал Рукс объявил себя полномочным представителем генерала Эйзенхауэра «для работы в будущем напрямую с гроссадмиралом и ОКВ». Он вызвал гроссадмирала, чтобы сообщить ему от имени Верховного командующего, что фельдмаршал Кейтель должен быть освобожден от своей должности и будет впредь рассматриваться как военнопленный. По указаниям Эйзенхауэра временным преемником Кейтеля на этом посту должен быть назначен Йодль. Рукс вызвал Дёница, чтобы сообщить ему это, — что рассматривал как проявление любезности! Далее, как гласит протокол, Рукс сказал, что приложит все свои силы в работе с ОКВ ради их общего блага и что сам он является представителем военных, а не гражданских учреждений. Дёниц воспользовался этой ремаркой, чтобы отметить, что сам он является и главой государства, и Верховным главнокомандующим вермахтом и что штаб ОКВ необходим ему для выполнения его приказов. Он также воспользовался возможностью упомянуть о наиболее серьезных проблемах данного момента — с продовольствием, финансами и связью. Дёниц подчеркнул, что, если впредь не будут обеспечены продовольственные поставки, неизбежным результатом станут голод, болезни и хаос. Интересно, что в предыдущий день Дёниц подчеркивал, что узкими местами являются голод, болезни, коммунизм и твердая организация в плане сотрудничества с [западными] союзниками. Его дальнейшей целью было централизованное руководство. На все эти проблемы он обращал внимание во время своей первой беседы с Руксом. Дёниц заявлял, что сейчас жизненно важным является создание «единого центрального органа, через который происходит все урегулирование; что уже невозможно решать вопросы в изоляции». Согласно германскому протоколу, Рукс придерживался того же мнения и прогнозировал решения по этим направлениям. Неизбежный приезд советской делегации указывал в том же направлении. В заключение Рукс признал правомочность взглядов Дёница и принятых им мер.

Американское описание этой деловой встречи сообщает, что Рукс отверг идею «центрального органа» и заявил, что западные державы намерены осуществлять свои функции через союзное военное правительство. Настолько недвусмысленное заявление в то время представляется невозможным, потому что на этом этапе отношение союзников к центральной германской власти еще не определилось.

В самом начале послевоенного периода тактику американцев можно охарактеризовать как осторожную и закамуфлированную, что демонстрируется тем, как они проводили аресты. Кроме случая Кейтеля, об арестах публично не объявлялось. А жертв вызывали в ставку Эйзенхауэра «для дискуссий». Так было, например, в случае Кессельринга; его вызвали 15 мая вместе с Бакке и Дорпмюллером. Поэтому более вероятным кажется, что в беседе с Дёницем Рукс просто пустил слух о существующих договоренностях, а германская сторона восприняла это как согласие.

Никаких объяснений в связи с арестом Кейтеля дано не было, Рукс просто сказал фельдмаршалу, что у того в распоряжении лишь два часа, утверждая, что его самого только что проинформировали. Однако это не согласуется с официальным отчетом, который гласит, что генерал Рукс действовал быстро — для того, чтобы подчеркнуть власть Верховного командования союзников. Вполне возможно, что Кейтель был арестован по приказу, полученному Эйзенхауэром после подписанной в Берлине капитуляции (которую, как известно, подписывал Кейтель). Она закрыла западные фронты для беглецов из групп армий «Центр» и «Юго-восток», предписывая, чтобы офицеры и солдаты, нарушившие условия капитуляции, передавались Красной армии. Одновременно было приказано немедленно арестовать высших офицеров вермахта — Кейтеля, Кессельринга, Йодля и Варлимонта. Этот приказ вышел в ответ на критику генерала Антонова в отношении несоблюдения условий капитуляции германскими солдатами в «Южной зоне». После некоторой задержки, вызванной, вероятно, соображениями целесообразности, Кейтель и Кессельринг были арестованы — соответственно 13 и 15 мая. Йодль все еще был нужен и был арестован только позднее вместе с правительством и оставшейся частью ОКВ.

На вопрос Рукса, желает ли он сделать какое-либо заявление, Кейтель ответил, что ему нечего сказать, «поскольку он сам подписал договор о безоговорочной капитуляции и полностью сознавал последствия этого акта».

Йодль допускал, что Кейтель был арестован потому, что издал приказ Гитлера о ликвидации бежавших из заключения британских военнопленных; в своем дневнике он отметил, что Дёниц был рад, что «несмотря на давление со стороны разных лиц, он не избавился от начальника ОКВ». И действительно, Дёниц обсуждал этот вопрос с Йодлем в предыдущий день, сказав, что армия оказывает на него непрерывное давление с целью избавиться от Кейтеля, и спрашивал, будет ли разумно какое-то изменение сейчас. Йодль вновь возразил, заявив, что «враждебность по отношению к начальнику штаба ОКВ проистекает с самых ранних дней Третьего рейха и проявляется, главным образом, со стороны более старых офицеров». В своем дневнике он приходит к заключению: «Начальник штаба ОКВ сейчас должен оставаться на своем месте».

После ареста Кейтеля Дёниц поручил вести все дела ОКВ Йодлю. В то же время он попросил Эйзенхауэра «вызвать в Мюрвик фельдмаршала Кессельринга, чтобы тот принял на себя обязанности начальника штаба ОКВ вместо фельдмаршала Кейтеля». Такой шаг Дёниц предпринял потому, что, как он говорил, полагал, что груз, лежащий на Йодле как начальнике штаба ОКВ и начальнике штаба оперативного руководства ОКВ, слишком велик. Сомнений в способностях Йодля не было — 10 мая Дёниц наградил его Рыцарским крестом с дубовыми листьями. Дёниц также приказал генералу Винтеру прибыть в то же время, что и Кессельринг. Это следует рассматривать как еще одну попытку собрать воедино весь штат.

Вскоре после отъезда Кейтеля Йодля также вызвали на