разорванные мышцы, глазные яблоки, которые были настолько опухшими, что их было трудно опознать в потоке, зубы, кровеносные сосуды, кожа, дряблые руки и ноги и прочие части тел. Желчь, кровь, трупная жидкость, экскременты и гной образовывали вязкую, напоминающую по своей консистенции клей массу, которая невероятно тормозила ход всей процессии органов. Этот отвратительный водопад, извиваясь, словно плавящийся воск или сгустки крови на щите воина, медленно скользил вниз по стене. Пихён обхватил себя руками, согнулся пополам и вывернул всё содержимое желудка прямо на пол. Тинахан тоже почувствовал приступ тошноты, но всё же успел ухватить Пихёна, чтобы тот не сорвался вниз с выступа. Чешуйки на теле Рюна беспрестанно поднимались, издавая жуткий шелест.

– Вниз… Посмотрите вниз, – сбивчиво пробормотал он.

Опустив взгляд, Тинахан увидел ещё более страшную, но в то же время завораживающую картину.

Омерзительный поток, стекавший по стене, постепенно загустевал на полу. Из этой массы один за другим появлялись создания, которые представляли собой самые невероятные комбинации частей человеческих тел. Став достаточно твёрдыми, они поднимались из груды гнилых конечностей с помощью рук или того, что можно было использовать в качестве них. Это были туокшини. Беспорядочно собранные из разных частей тела, они отделялись от общей массы и расползались по проходам.

– Если они вновь собираются из жижи внизу… Пихён! Пихён! Да приди же ты в себя и подними свой огонь чуть повыше.

Пихён всё ещё стоял, согнувшись пополам, поэтому его сил хватило лишь на едва заметное поднятие руки. Огонь токкэби стал медленно подниматься вверх, а вслед за ним и лица спутников, неотрывно следивших за процессом.

В стене было огромное отверстие диаметром в несколько десятков метров, которое напоминало рот. Именно там начинался водопад. Стоя внизу, спутники не могли увидеть, что находилось в глубине этого туннеля, но у Тинахана и Рюна было предчувствие, что именно там туокшини разлагались на части и уже потом превращались в этот бесформенный поток.

«Всё верно…» – из ниоткуда вновь появился нирым.

Рюн вздрогнул от неожиданности и случайно по привычке послал ответный нирым. Поэтому Пихён и Тинахан не заметили, что он вступил с кем-то в диалог.

«Что вы сказали?» – переспросил Рюн.

«Всё так, как ты думаешь. Наверху туокшини разлагаются на части», – снова появился незнакомый нирым.

«Кто вы? И где вы находитесь?»

«Я здесь».

«Водопад! Этот водопад останков и есть вы?» – Рюн сразу определил, откуда был послан нирым.

«Да».

Тинахан и Пихён пребывали в растерянности, не зная, как относиться к тому, что тем существом, которое они искали, оказался водопад останков. Рюн попытался объяснить им, но, по правде говоря, сам не был уверен, что понял всё до конца.

Существует ли что-то вроде коллективного бессознательного? Или же это, наоборот, больше похоже на коллективный разум? Всё, что Рюн мог сказать сейчас, – это объяснение про кровь, плоть и кости, которое он услышал от водопада.

Там, за отверстием, из которого водопад берёт своё начало, раскинулась широкая поляна. Однажды в прошлом там погиб туокшини. У него при себе был смертельный яд, который даже после его смерти продолжал источать ядовитые пары. Туокшини, которые оказались поблизости, тоже погибли от отравления. Спустя некоторое время яд испарился, но на пустыре уже скопилось бесчисленное множество тел, которое издалека походило на настоящие горы.

Эта разлагающаяся груда трупов начала постепенно стекать вниз через отверстие, и так родился водопад. Через некоторое время он получил силу и осознал сам себя. Как же это могло произойти?

– Должно быть, в этой пирамиде заключена какая-то таинственная сила. В противном случае не было причин возводить столь причудливое сооружение, – осторожно начал Рюн. – Только представьте себе, насколько грандиозной была история создания пирамиды, которая располагается одновременно на земле и вместе с тем вверх ногами под ней. Вертикальный колодец, где мы сейчас находимся, проходит по центру всего сооружения, а значит, через него и протекает эта таинственная сила. Я думаю, что именно она каким-то образом воздействовала на туокшини, – закончил свою мысль наг.

– То есть тут замешана магия… Вы это имеете в виду? – включился в разговор Пихён.

– Да, я думаю, что дело именно в ней.

Водопаду потребовалось много времени, чтобы пробудить своё сознание. Кровь сама по себе не может дать начало жизни, лишь только её поток способен породить сущность. В основе водопада как раз лежал сменяющийся поток, вот только это скопление жидкости на полу никак не могло перерасти в нечто большее. К тому же у водопада появились новые заботы: со временем гниющих трупов на поляне становилось всё меньше.

И тогда водопад решил испытать свою силу и пробудил в себе жажду желания.

Туокшини, которые находились на грани смерти, стали собираться на пустыре. Они исправно приходили туда умирать, будто должны были расстаться с жизнью именно в этом месте. Количество трупов многократно возросло, и водопад избежал опасности исчезновения. Как раз в этот момент он стал чем-то большим, чем был до этого. Теперь он мог по-настоящему желать.

Многие люди зачастую не осознают, что, даже если их желания исполняются, этого никогда не бывает достаточно. Даже огонь всегда надеется на большее количество дров, ведь их всегда мало, чтобы удовлетворить его желание. Но если дров станет больше, огонь тоже станет сильнее, а вместе с тем и его аппетиты. То же самое случилось и с водопадом.

Его желание становилось всё сильнее и сильнее. За короткий период ничтожный ручеёк смог превратиться в настоящий водопад останков. Тем временем гниль продолжала скапливаться на дне колодца, и в конце концов это привело бы к неминуемой гибели водопада. Ему пришлось замедлить свою скорость, а из останков тел, скопившихся на дне колодца, стали появляться новые туокшини, и тогда водопаду наконец удалось взять под контроль свой рост.

Вот только его желание до сих пор не исполнилось, поэтому водопад останков начал думать.

Это было похоже на чудо. Ведь мысль невозможна без речи. Никто не учил водопад останков тому, как нужно говорить. Знания о расах, которые сохранились в останках туокшини, а также их воспоминания о самой пирамиде позволили водопаду начать мыслить и рассуждать. Ему не были знакомы нетерпение или скука. Поэтому в течение следующего тысячелетия он неустанно продолжал размышлять.

Тысячу лет спустя, по привычке взывая к туокшини, водопад неожиданно получил необычный ответ от заблудшего гостя. Он впервые за всё это время прервал свои размышления и обратил внимание на кого-то, кроме бесчисленных туокшини.

– Это он про нас, что ли? – подавляя очередной приступ тошноты, едва проговорил Пихён.

– Да. Вот почему мы