Шрифт:
Закладка:
По поводу последнего интересно мнение брата Гайтона ордена премонстранцев, изложенное в его книге «Цветник историй земель Востока» (1307 г.): «(Монголы. — А. М.) воздерживаются от вранья только в двух случаях: во-первых, в делах военных никто не станет хвалиться тем, чего не было на самом деле, или отрицать, что он бросился бежать или выказал еще какую другую низость. Во-вторых, если татарин (монгол. — А. М.) совершит какое-нибудь преступление, за которое он должен держать ответ, и допрашивать его будут в присутствии правителя или судьи, то он станет говорить одну только правду, даже если поплатится за нее головою»[785].
О значении, которое Чингисхан придавал осуществлению правосудия, говорят слова его наставления, обращенного к людям, наделенным судейскими полномочиями:
«Благодаря Тору[786] Великого хана
Вы не впадете в заблуждение,
Не ошибетесь в соратниках.
Вы не должны быть двоедушны
И лицемерны,
Назойливы, раздражительны
И мелочны.
Не должны поощрять словоблудие.
Не трезвоньте о себе по всей округе,
(уподобляясь малым детям)
Не кичитесь своей должностью,
разъезжая на санях»[787].
Подводя итог законотворческой деятельности Чингисхана в начальный период его правления (1189–1206 гг.), логическим результатом которой стал утвержденный на Великом хуралтае 1206 года первоначальный состав «Книги Великой Ясы», русский военный историк XIX века М. И. Иванин писал: «При кочевой жизни нельзя иметь ни крепких оград, ни подвалов, ни кладовых под железными запорами и замками, ни вообще недвижимого имущества и твердых прав на частное владение землею. В степи, по редкости населения и кочевок очень легко обокрасть, ограбить или умертвить человека без опасения быть открытым; один удачный набег или ловкое воровство могли в одну ночь бедняка сделать богатым и, наоборот, богача сделать нищим.
Поэтому предоставление безопасности людям и их имуществу еще важнее для кочевого народа, нежели для оседлого.
Доставляя своему народу эту безопасность, Чингисхан привязал к себе людей богатых, следовательно, имевших влияние на общество, и тем упрочил свою силу. Уничтожая пороки и преступления силою власти и справедливости, ограждая от насилия, он прекращал поводы к вражде, к мщению, служащему у диких народов главным поводом к междоусобицам и внутренним неустройствам, и, следовательно, тесно связывал покоренные им племена. Таким образом, приобретя нравственное влияние на людей, он мог уже смелее производить свои преобразования»[788].
Глава семнадцатая
«…призвал их к подчинению…»
(1206–1210 гг.)
«Так стань же ты
Второй оглоблей в моей телеге…»
«Постыдно, право, отказываться ввечеру от сказанного утром и отрешаться поутру от вечером реченного тобой. Да будем впредь верны мы сказанному прежде слову!»
Провозгласив на Великом хурилтае 1206 года «мир и справедливость в улусе войлочностенном», Чингисхан приступил к осуществлению реформ по созданию полноценного, единого монгольского государства. Наряду с этим, Чингисхан в течение последующих пяти лет предпринял своевременные шаги, направленные на укрепление и расширение созданного им Великого Монгольского Улуса. Имеющиеся в нашем распоряжении источники свидетельствуют о том, что это были целенаправленные, тщательно спланированные и подготовленные действия, как военного, так и дипломатического характера. Как будет явствовать из последующего повествования, важная роль в реализации своих планов Чингисханом отводилась дочерям…
Внешнее окружение тогдашних владений Чингисхана в целом было ему враждебным. В стане «непримиримых» собрались недобитые им жалкие остатки племен найман, мэргэд и хэрэйд, искавшие себе пристанище и надежную опору, чтобы использовать ее как плацдарм для сведения счетов с Чингисханом. Используя прежние союзнические (по античингисовой коалиции) и родственные связи, «непримиримые» во главе с сыном найманского Таян-хана, Хучулуг-ханом, пытались заручиться поддержкой граничивших с владениями Чингисхана на северо-западе «лесных племен», но главное, на юге — тангудского государства Си Ся и на юго-западе — державы кара-киданей[791]. Действия врага, вынашивавшего планы нападения на державу Чингисхана, побудили последнего, используя недовольство местного, в первую очередь, мусульманского, населения, перетянуть на свою сторону тогдашних вассалов кара-киданей — харлугов[792] и уйгуров[793], дабы заручиться их поддержкой в грядущей схватке с войском новоявленного хана державы кара-киданей — Хучулугом. Для этого Чингисхан направил к ним своих послов и «призвал их к подчинению».
Справедливости ради следует сказать, что дипломатические демарши Чингисхана подкреплялись и направлением войск, что на многих, прежде находившихся к нему в оппозиции, действовало отрезвляюще[794]. Однако изложим все по порядку.
* * *
«В год зайца (1207 год. — А. М.) старший сын Чингисхана, Зучи, взяв ратаев правой руки, отправился покорять лесные народы. И пришел первым навстречу Зучи ойрадский Хутуга бэхи с тумэн ойрадами своими и уверил его в повиновении своем[795]. И следовал Хутуга бэхи в провожатых Зучи по землям тумэн ойрадским, и дошли они аж до реки Шишгид-гол[796]. И подчинил Зучи себе племена ойрадов, буриадов, баргун, урсудов, хабханасцев, ханхасцев и туба.
Потом пошел он в пределы тумэн хиргисов. И явились к Зучи ноёны хиргиские Йэди, Инал, Алдихэр и Урэбэг дигин и выразили смирение свое и кланялись ему белыми соколами, белыми скакунами и черными соболями.
Кроме оных, покорил Зучи многие племена лесные — шибирцев, кэшдиймов, байидов, тухасцев, тэнлэгцев, тугэлэсцев, ташцев — всех вплоть до бажигидов[797].
И возвернулся Зучи в ставку Чингисхана вместе с ноёнами-темниками и тысяцкими хиргискими и ноёнами лесных народов. И предстали они пред Чингисханом и кланялись ему белыми соколами, белыми скакунами и черными соболями»[798].
Результаты дипломатических демаршей Чингисхана, поддержанных направлением войск под командованием Зучи, нашли свое отражение в специальных ясах Чингисхана.
Прежде всего, Великий хан, по достоинству оценив заслуги старшего сына, повелел: «Любезный Зучи, старший из сынов моих! Ты, в первый раз покинув отчие пределы, потерь не понеся, достойно совершил поход: к державе присоединил лесных народов благоденствующие племена. И потому народы эти жалую тебе»[799].
Народы и земли, которые были пожалованы Чингисханом своему старшему сыну Зучи, и стали основой его улуса, знаменитого «улуса Дзучиева», впоследствии — Золотой Орды.
Поскольку «ойрадский Хутуга бэхи первым явился и уверил в повиновении своем, поэтому Чингисхан милостиво соблаговолил пожаловать сыну его, Иналчи, свою дочь Сэцэйхэн агай, а старшему брату Иналчи, Турулчи, — дочь старшего сына своего Зучи — Хулуйхан…»[800]
В условиях, когда в кара-киданьской империи в 1208–1211 гг. злейший враг Чингисхана Хучулуг «захватил в свои руки
