Но надо его ловить сейчас. Жаль, связь на мобиле здесь не ловила, мы бы на ходу подняли ГАИ и всех, кого нужно и не нужно.

— Туда! — Якут показал рукой.

Мы проехали узкий промежуток между заборами двух дач, чуть не зацепив доски, потом через поляну, где дороги не было вообще, и через горку. Батин москвич всё вывез.

Через этот холм, через тропинку в роще и… мы выскочили прямо на просёлок, всего на несколько секунд не успев перегородить уже изрядно потрепанной «копейке» дорогу. Водитель нас заметил и дал по газам, а мы сели ему на хвост.

— Попался, — Якут хмыкнул. — Пашка, щас выводи машину напрямки, пристреляться надо по колесам. Только чуть ближе надо.

Дорога и вправду выпрямилась, и вскоре мы выехали на разбитый асфальт. Скоро будет мост через реку, но до него ещё надо доехать, а поворот туда крутой.

Уже видел его, на самом повороте оставались столбики поставленных ещё в советское время ограждений. Не все, многие уже снесли лихие ребята…

Мы скорость сбавили, чтобы не улететь в кювет, а вот водитель «копейки» — нет.

— Он чё, больной⁈ — выдохнул Якут, наблюдая за опасным финтом «копейки».

А машина неслась на всех парах. Раздался грохот, когда жигуль врезался в столбик, снес его нахрен, пролетел дальше на большой скорости и впечатался дерево.

Бам!

Передняя часть машины будто обняла ствол, лобовое стекло высыпалось, и тот, кто сидел на месте водителя, вылетел вслед за осколками. Боковые стёкла лопнули, переднее левое колесо слетело и укатилось дальше в лес, будто решив в одиночку продолжать убегать от нас.

Я остановил машину и выдохнул. Вспомнил, что лихачи часто здесь умирали, не справившись с управлением, вылетали с дороги и врезались в росшую там старую толстую лиственницу. Уж сколько было жалоб дорожникам, чтобы восстановили ограждение, но воз и ныне там.

А на счету этого дерева-убийцы уже было несколько трупов, и оно даже не пошатнулось, приняв ещё одного покойника. В том, что водитель сдох — я не сомневался. Я видел, как он поломанным манекеном летел в неестественной позе и как грохнулся со всего маху об дерево.

Лиственница устояла, будто ещё не насытилась кровью тех, кто не считал нужным сбавлять скорость перед этим поворотом.

— Вот и спёкся, — произнёс Якут, выходя одновременно со мной из машины. — Не пристегнулся.

Мы подошли к месту ДТП. Это действительно был наш старый знакомый. Бывший следователь городской прокуратуры по особо важным делам Рудаков умер на месте, удар от встречи с деревом оказался слишком сильным, сломало ему шею, да и, судя по вмятости башки, он умер не только от перелома. Даже не мучался. Он лежал рядом с лиственницей, весь окровавленный, и смотрел куда-то в сторону. Решил забрать все ответы с собой.

Якут плюнул с досадой, а затем подошёл к трупу и залез рукой в карман спортивной куртки покойного. Оттуда он вытащил пистолет, аккуратно держа его за спусковую скобу.

— Опачки! Узнаёшь? — Якут вертел пистолет передо мной.

Пистолет Макарова, но рукоятка нестандартная, щечки изготовлены кустарным способом из древесного материала, с удобными выемками под пальцы. Такой ПМ ни с чем не спутать. Оружие убитого следователя Верхушина. Вот оно и нашлось.

— Ну что же, — Якут положил пистолет на измятый капот копейки, из-под которого валил пар. — Вот всё и совпало. Хоть и помер Рудаков, но этим на всё мне ответил.

— Не знаю, Сергеич, — я помотал головой. — Это Кузьмин лихачил, и даже человека сбил однажды. А вот про Рудакова я такого не слышал. Почему он не затормозил? Неужели не видел поворот? Это каким дебилом надо быть, чтобы так врезаться.

— Испугался, что мы на него вышли, башка отключилась от страха, — Якут пожал плечами. — Или пьяный был вдобавок, вскрытие покажет. Слушай, Пашка, тебе дорого с мобилки звонить? Надо б вызывать опергруппу, зафиксировать все, пистолет с понятыми изъять.

— Разок позвонить можно, — я достал телефон и посмотрел на экран. Одна полоска связи появилась, здесь уже ловило.

Пока набирал номер, обратил внимание, что даже следа торможения нет. Рудаков, видно, уж очень перепугался, как и Кузьмин. Тот тоже натворил делов — хотел в меня стрелять и угрожал жизни невиновным. А этот нёсся, как дурак.

Народ прибыл на удивление быстро, все хотели как можно быстрее свалить подальше от областного руководства, которое своим рёвом просто-напросто парализовало работу всей милиции в городе. Даже гаишники сразу рванули сюда, их тоже озадачили перекрыть дорогу, чтобы проезжающие не уничтожили возможные следы. Ну а я остался на месте происшествия и никуда не дергался, Шухова всё равно полощут в кабинете, он в поле не вырвется.

Приехал милицейский следователь Лапин, кстати говоря, это его сын потом устроится работать в уголовный розыск ко мне, как и племянник дежурного Ермолина.

Отправили Лапина, а не следака из прокуратуры, по той причине, что это авария, а не убийство. ДТП с трупом — ментовская подследственность. Но, думаю, прокуратура всё равно займётся этим делом, ведь это же главный подозреваемый в убийстве Верхушина. Думаю, и материал по ДТП, который сейчас оформят, заберёт и приобщит к делу.

Лапин, высокий тощий мужик в очках, деловито обошёл дерево с врезавшейся в него машиной и что-то записал в блокнот. Кроме него прибыл автоэксперт из области. Кто так быстро его доставил — никто не понял. Обычно полдня ждут таких спецов. Видимо, сыграло на руку то, что сейчас в Верхнереченске с проверкой начальство из главка находилось, вот и прискакал автоэксперт из экспертно-криминалистического областного отдела очень оперативно. Это был худой, вечно витающий в облаках средних лет мужик по гражданке, который откликался по имени-отчеству Александр Сергеевич, и, конечно же, у него было прозвище Пушкин. Ещё и бакенбарды как у классика носил. Мерзкие и чёрные.

Он сразу полез разбираться с машиной, куда уже пошёл судмед Ручка и… ого, можно поздороваться со своим старым знакомым, который меня ещё пока не знал. Познакомился я с ним в мою первую жизнь, но теперь никак не мог вспомнить, когда он точно начал работать с нами. Вот, значит, именно в эту осень и начал.

Это Ванька Игнатьев, молодой парень, переехавший в Верхнереченск недавно. Ему ещё нет тридцати,