Каризин. А теперь? О завоевании его грубой силой не могло быть и речи, не говоря уже о захвате города-государства, лежащего за его пределами. И после этого нам все равно пришлось бы преодолевать коварные скалы, чтобы добраться до изолированного дворца Короля Пифора на северном побережье.

Даже если бы у нас хватило сил на эти переходы, они были бы медленными и означали бы новые потери, которые мы не могли себе позволить.

Мои пальцы сжались, ногти впились в ладонь.

— У нас нет времени на то, чтобы разбираться с этим, — сказала я. — Если бы он был таким же легким, как Таркан…

Серьезность Атриуса на мгновение прервалась, уголок его рта дернулся в ухмылке.

— У тебя убийственный вид.

Я насмешливо хмыкнула. Я чувствовала себя убийцей.

— Жаль, что все проблемы нельзя решить, отрубив голову.

Атриус застыл на месте.

Мои брови нахмурились.

— Что?

— Мм.

Этот маленький неответ, рассеянность и отстраненный взгляд сказали мне, что это не пустяк. А затем, медленно, ухмылка вернулась, на этот раз упорно цепляясь за уголок его рта. От него повеяло знакомым самодовольством.

Я села ровнее.

— Какая зловещая тишина, — сказала я.

— Мм, — ответил Атриус, не обращая внимания.

— У тебя есть идея.

Я не хотела, чтобы в мой голос прокрался намек на восхищение — помоги мне Ткачиха, может быть, даже волнение.

— Это пока что не идея.

Пока что.

Я изогнула брови, безмолвно приказывая, Расскажи мне.

— Может быть, ты меня вдохновила, — сказал он. — Ты научила меня, как правильно разрывать змею.

— И эта змея — голова Короля Пифора?

— Если бы это была она, это бы сработало?

Я сделала паузу, обдумывая сказанное.

Военачальники были поставлены Королем Пифора, но они были корыстны и слабы сами по себе. Я сомневалась, что горстка оставшихся у власти сможет оказать серьезную поддержку, если Король Пифора исчезнет, и не была склонена жертвовать собой ради короля, который слишком мертв, чтобы произвести впечатление.

— Да, — сказала я. — Но как мы это сделаем?

Король Пифора не был похож на Таркана, живущего в замке в центре шумного города. Он был невероятно уединен, его дворец окружали горы.

Атриус потянулся к груде бумаг в ящике и извлек оттуда потрепанный рулон пергамента, который развернул на земле — карту Глаэи.

— Ты — местный проводник, — сказал он. — Расскажи мне. Подскажи мне способ добраться до Короля Пифора, не пробиваясь через еще трех военачальников.

Он сказал это так просто. Как будто существование такого способа было само собой разумеющимся. Как будто это было само собой разумеющимся, что у меня есть ответ. И его нити были непоколебимы — никаких сомнений, никаких вопросов.

В груди защемило от горько-сладкого чувства, когда я поняла, насколько Атриус искренне верит в меня.

Я склонилась над картой, проводя пальцами по линиям, нанесенным чернилами. Видение сквозь нити иногда мешало воспринимать чернила на бумаге, но я так хорошо знала расположение своей родины, что карта мне почти не понадобилась. Кончики пальцев проследили наше местоположение: сначала они шли на север по западному тракту, через Каризин и Ралан. Затем они устремились на запад, к неровным, яростным чернильным полосам, представлявшим собой. Скалы Задра — обширный лабиринт скалистых гор, тянувшихся до самого северного побережья. На дальнем восточном склоне, скрытый в коварных скалах, возвышалась Соленая Крепость.

Король Пифора решил построить свой замок сразу за Скалами Задра, потому что они были самой надежной защитой. Ни одна душа не могла пробраться сквозь них. А те пути, что пролегали между ними, были узкими и коварными и кишели сливиками2 — гигантскими рептилоидными тварями, которых дети выдумывали в кошмарах. Хуже того, по этим дорогам невозможно было ориентироваться — как из-за их извилистости, так и из-за сильного тумана, уничтожавшего всякую видимость.

И все же мой палец задержался там, над этими горами.

Я чувствовала, как аура Атриуса становится все более самодовольной.

— Эти тропы могут привести нас к Королю Пифора, — сказал он.

Всегда утверждает, никогда не задает вопросов.

— Может быть. Но они непроходимы.

Но даже когда слова покинули мои губы, я не был уверен, что это правда. История полна рассказов об армиях, которые пытались перебраться через скалы и потерпели неудачу, прокляв себя.

Человеческих армий.

— Ты не веришь в это, — сказал Атриус.

Я выпрямилась, глядя на него. Ухмылка теперь постоянно искривляла его рот, удовольствие отзывалось в его душе. Несмотря на все, что сейчас было против нас, я должна была признаться себе, что мне нравится наблюдать за ним в таком виде.

— Вампиры выносливее людей, — сказала я. — Это будет трудное путешествие, но твои воины выдержат его гораздо лучше, чем люди. Самое сложное — это навигация.

Это было настоящим убийством. Теоретически, если двигаться быстро, можно пройти через перевал за несколько недель или даже меньше. Проблема заключалась в том, что никто никогда не двигался быстро, потому что невозможно было определить, куда ты направляешься.

Глаза Атриуса сверкнули.

— Но у нас есть помощь хорошего провидца, — сказал он, озвучив то, что я еще не сказал. — Тот, кто вообще не полагается на видимость.

Это было глупо. Это было гениально.

Это была лучшая идея из всех, что у нас были.

И мы с Атриусом оба ухмылялись — ухмылялись этому нелепому проблеску надежды. Никому из нас не нужно было подтверждать вслух, что мы это сделаем. Конечно, мы сделаем. Это было безумием, и это был наш единственный шанс.

Рука Атриуса легла на мою, и это прикосновение отрезвило меня. Внезапно суровая реальность того, что я собиралась сделать, обрушилась на меня, ошеломив.

Моя улыбка померкла.

Атриус долго смотрел на меня. Я услышала эхо его слов — ты слишком много видишь, — потому что внезапно почувствовала, что и он тоже.

— Последние несколько месяцев я много думал, — сказал он, — о том, как выглядело бы правление этим королевством.

Его рука перевернулась ладонью вверх, так что он держал мою.

— Я никогда не собирался отнимать эту страну у ее народа, — продолжал он. — Да, я должен был выполнить договор, но на самом деле я хотел править ею. И править хорошо. Но каковы бы ни были мои намерения, я чужеземец. Вампир. Мне нужен кто-то еще рядом со мной. Кто-то, кто представляет народ, которым я правлю, гораздо больше, чем я сам.

Мои губы разошлись.

На минуту мне показалось, что он намекает, но он не мог сказать…

Мне удалось выдавить из себя:

— Ты просишь меня…

— Я ничего не прошу. Я говорю тебе, что хотела бы, чтобы этим человеком была ты, Силина. И