Всю эту речь я говорила выпрямившись и глядя отцу в глаза. А когда закончила, не спешила снова прильнуть к его груди, требовательно глядя и ожидая реакции на свои слова.

Наконец, он заговорил.

- Ты изменилась.

- Может быть, отец. Ту, прежнюю Лейлу, сожгла в сарае толпа обезумевших людей, которым многие годы рассказывают страшилки о ведьмах. Не спорю, одаренные бывают разными, но ведь и обычные люди, подчас, творят такое, о чем и вспоминать не хочется. А потому, если Всевышний даст, я стану тем камешком, который будет способен осыпать целую гору. - Ненадолго я замолчала, понимая, что так и не убедила отца, а потом продолжила. - Я знаю, что у меня может не получиться, знаю, что очень сильно рискую. Но также знаю, что если не попробую, то не смогу жить дальше по прежнему. Я просто перестану быть той Лейлой, которую вы все знаете и любите.

Я знаю, что моя задумка слишком амбициозна и практически невыполнима, но, тогда, сгорая заживо в том сарае, я вдруг отчетливо поняла, что ничего не успела, что совершенно зря появилась в этом мире, что у меня все это время не было цели, которая бы оправдала тот шанс, что дали мне небеса, когда вернули к жизни.

Знаешь, кто-то когда-то сказал: Если цель твоей жизни не кажется тебе грандиозной, то это всего лишь план на завтра. Этот мир дал мне столь много: и любящих родных, и преданных друзей и даже дар, что при правильной огранке может стать большим помощником в любых начинаниях, и который я совершенно не ценила и считала лишь помехой, не стремясь развивать. И нет, отец, меня пытались убить отнюдь не из-за дара, а в силу зависти и злобы, что сжигала одну черную душу. И сейчас, чтобы сделать хотя бы первый шаг, на пути к своей цели, мне нужна лишь вера... Твоя вера в меня.

Несколько минут отец просто смотрел на меня, а потом тяжело вздохнул и, обняв, притянул к своей груди.

- Конечно, я верю в тебя, сердечко мое. Верю... Но так боюсь потерять... Ты ведь еще такая маленькая! А мы все часто забываем об этом. - Он положил мне на голову свой подбородок и, снова вздохнув, проговорил. - Я постараюсь смириться с теми планами, что вы придумали с профессором, по крайней мере нам будет о чем вечером поговорить с этим старым интриганом, а сейчас лучше расскажи, как ты себя чувствуешь?

- Да все уже совсем хорошо! Мне гораздо интересней, где ты пропадал полтора месяца?

Как выяснилось из повествования отца, он, движимый неясными предчувствиями, решил как можно скорее добраться до Турании, не заходя по дороге больше в порты Эльмирантии, и, распродавшись и закупившись побыстрее, вернуться домой. Поэтому весть о захвате Шалема достигла бы его уже на другом материке, не встреть он по дороге один скоростной кораблик, шедший туда же с вестью о нападении и развязавшейся войне между Фаргоцией и Эльмирантией. Услышав об этом, отец тут же отправился обратно, но встречные ветра и шторм немного замедлили передвижение.

- Поверь, сердечко, я прибыл так быстро, как только мог! И теперь никому не дам вас в обиду. - Последнее он проговорил совсем уж посмурнев.

А я вдруг поняла своим обострившимся даром, что сейчас он переживает не только о том, что случилось со мной, но и том, что успел узнать о маме и коменданте.

- Папа, людская молва ведь не пожалела не меня одну! Не нужно верить чужим, завистливым словам, лучше поговори с той, кто все это время искренне тебя ждал. - Я посмотрела на папу, в его какие-то больные глаза и добавила. - Поверь, Малика стоит того, чтобы перешагнуть через надуманные обиды и выслушать! - А потом тяжело вздохнула и решилась. - Смотри! Только больше я такого делать не буду! Вы взрослые люди и должны уметь разговаривать друг с другом сами!

И я показала ему все, что знала о встречах мамы и коменданта: и то, что видела сама, и то о чем слышала от других.

Все это время отец сидел с широко распахнутыми глазами, а потом снова покрепче обнял и тихо произнес:

- Спасибо...

После чего встал и, поцеловав меня в макушку, сказал, что скоро снова ко мне зайдет, а потом вышел из комнаты. Видимо, пошел мириться.

Тем же вечером у меня в комнате собралась вся мужская часть, населявшая наш дом, кроме детей, конечно. Маму на это импровизированное собрание они все дружно брать не захотели, мотивируя это тем, что со столь эмоциональной женщиной, они ни до чего не договорятся даже за целую ночь. Отчего та обиделась, но осталась с мальчиками, все-таки воспитание не давало ослушаться воли мужа. Я на это лишь покачала головой, но спорить не стала.

Так вот, по итогам этого собрания, было решено... Тадам! Отправлять меня учиться в Тализию!

- Я уже решил, куда нам стоит наведаться в первую очередь и кому написать. С моим опытом преподаванию, думаю, мне не составит труда устроиться поближе к Лейле. Ромича назову своим ассистентом. Думаю, он без труда справится со всей сопутствующей нагрузкой. Разумеется, на первое время нам понадобятся средства... - Рассуждал профессор.

- Тимуран-аха, мы же уже решили этот вопрос. - Укоризненно произнес мой родитель.

- Конечно-конечно! Я всего лишь собираю все свои мысли на будущее в общий расклад. (Примечание: Общий расклад - имеется в виду крылатая фраза, которая была взята из некой карточной игры, имеющейся в ходу в этих землях. Означает, что профессор хочет составить общее представление о предмете разговора.)

- Тимуран-аха, скажите, по вашим подсчетам, как скоро нам нужно отправляться в путь? - Вдруг, поинтересовался отец.

Профессор ненадолго задумался и произнес:

- Чем быстрее, тем лучше.

- Хорошо! - Решительно ответил на это отец. - Думаю, недели команде корабля хватит, чтобы отдохнуть и разобраться с последствиями всего того, что обрушилось на Шалем. А я уже с завтрашнего дня займусь необходимыми в дорогу закупками.

- Папа, а нас всех выпустят из порта?

Отец недоуменно на меня посмотрел.

- Я имею в виду, нет ли каких-то ограничений в связи с тем, что город захватили фаргоциане.

- А! Нет! Как мне заявили еще по прибытию в порт, Фаргоция рассчитывает сделать Шалем одним из лучшим торговых городов, а потому всегда будет рада помочь жителям города. А если опустить всю эту пафосную шелуху, то, как говорится, платите господа купцы пошлины на товар, приносите в казну Фаргоции как можно больше денег, и никто не будет вам чинить никаких препятствий.

Мне же оставалось только удивляться такому гуманному подходу. Почему-то мне казалось, что дальнейшее взаимодействие с властями будет для шалемцев не таким радужным.

- Что ж, это просто замечательно!

- Это разумно. - Поправил меня отец.

- Угу... - Протянула я, уже представляя очередную проведенную в заточении этой комнаты неделю. Честно говоря, она мне уже так опостылела, что я предвидела, что скоро начну самым натуральным образом выть от скуки и однообразия.

- В чем дело, Лейла? Что-то не так? - Обеспокоился моим погрустневшим видом отец.