— Увидишь, — говорю я ему. — Итак, какое кодовое слово?

— Утконос. — Он качает головой, а потом спрашивает: — Кстати, почему утконос?

Я пожимаю плечами.

— Они милые, и я всегда хотела такого.

— Они не домашние животные, Элли, — говорит он.

— Мне говорили. Всю мою жизнь. — Я закатываю глаза. — А еще Дженни сказала, что приведет своего парня… не могу поверить, что я с ним еще не знакома.

— Как долго они встречаются? — Спрашивает меня Джио.

— Дольше, чем мы знаем друг друга, — говорю я ему.

— Напомни еще раз, как его зовут?

— Тейлор… как-то там, — говорю я. Я не могу вспомнить его фамилию. Знаю, что моя сестра говорила ее, но не похоже, чтобы он часто становился темой для обсуждения.

Теперь, когда я думаю об этом, то понимаю, что она уже почти никогда не упоминает его.

Я помню, как они впервые встретились. Она говорила о нем при каждом удобном случае, но за последние несколько месяцев это случалось все реже и реже. Может быть, это потому, что я слишком занята, рассказывая ей о Джио… Придется приложить больше усилий, чтобы расспросить ее о жизни.

— Который из них? — Спрашивает Джио, притормаживая, когда сворачивает на улицу моей мамы.

— Дальше. Он в конце, — говорю я. Улица, на которой я выросла, ничуть не изменилась. Она такая же, какой была всегда. — Вон там. — Я указываю на мамин дом. Он небольшой, одноэтажный дом с тремя спальнями и одной ванной комнатой.

Но нам больше и не нужно было, ведь мы были друг у друга. Моя мама следила за тем, чтобы мы всегда были счастливы, и никогда не оставались без домашней еды. Возможно, ей было трудно работать на нескольких работах, но она справилась. Моя мама — самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Я так сильно восхищаюсь ею. И теперь, когда я стала взрослой и работаю в реальном мире, понимаю, как много она сделала для нас с сестрой, и очень благодарна ей за все, чем она пожертвовала ради нашего взросления.

— Он небольшой, но это дом, — говорю я, пока Джио паркует машину.

— Элли, мне все равно, где ты выросла. Я люблю тебя.

— Я знаю. Просто… ты привык иметь столько денег, и… Не знаю. Это глупо. — Я качаю головой.

— Я вырос в доме ужасов, Элли. Конечно, у нас были деньги, но у тебя было то, чего у нас никогда не было, — говорит он.

— И что это?

— Дом. Мать, которая любит тебя больше всего на свете.

— Думаешь, твоя мама не любила тебя? — спрашиваю я его.

Джио почти ничего не рассказывал об этой женщине. Он сказал мне, что его отец убил ее, когда они были маленькими, но это все.

— По-своему любила. Она не была такой сильной, как твоя мама. Ей следовало стараться больше. Не то чтобы это имело значение, но она даже не пыталась, Элли. Она позволяла моему отцу делать все, что он хотел, и ни разу не усомнилась в этом.

— Наверное, она боялась, — говорю я ему.

— Без сомнения, но ей следовало попытаться. — Джио выключает машину. — Ты готов?

— Утконос, — говорю я. — Лишь напоминаю кодовое слово. Пойдем домой.

Джио смеется.

— Да ладно, ты слишком остро реагируешь. Это всего лишь ужин, Элли.

— Не говори, что я тебя не предупреждала…

— Эта курица потрясающая, Шерил, — говорит Джио моей маме.

Он преувеличивает. Курица не плохая, но потрясающая? Вряд ли. У меня была возможность отведать роскошную еду, которую готовит кухонный персонал Джио.

— Спасибо, Джио. — Мама улыбается ему. — Итак, каковы твои намерения относительно моей дочери?

Я давлюсь курицей, которую только что откусила. Джио начинает хлопать меня по спине. Когда я отталкиваю его, он хватает меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе. Его темные глаза изучают каждую черточку моего лица.

— Черт, ты в порядке? — спрашивает он.

— Я в порядке. Расслабься, — говорю я ему.

— Расслабься? Ты, блять, только что подавилась, Элли. Я звоню Доку, — говорит он и предлагает мне встать.

— Нет, не позвонишь. — Я усаживаю его обратно на стул и поворачиваюсь к маме. — Серьезно, мам? Мы только что сели, и ты сразу выходишь на охоту? — спрашиваю я ее.

— Что? — Она поднимает руки вверх. — Я твоя мать. И имею право задавать вопросы.

— Я хочу жениться на вашей дочери, — отвечает Джио, прежде чем я успеваю его остановить. — И сделать все возможное, чтобы она была счастлива каждый день до конца наших дней.

— О, это так мило, — задумчиво произносит Дженни, а Тейлор усмехается. Все смотрят на него, но Джио единственный, кто высказывает ему свое мнение.

— У тебя проблемы с этим?

Тейлор поднимает взгляд от своей тарелки.

— У меня проблема с мудаками, которые выплевывают дерьмо, прочитанное ими на открытке Hallmark.

Джио напрягается. Я протягиваю руку под столом и сжимаю его ногу.

— Итак, Дженни, как дела в университете? — Спрашиваю я, пытаясь сменить тему.

— О, хорошо, если не считать того, что мой учитель физики — осел. Представляешь, он поставил мне девяносто баллов за последнее эссе. Девяносто. Я написала эту работу. И прочитала ее. Эссе по меньшей мере заслуживало девяносто пять баллов, — фыркает Дженни.

— Девяносто — хорошая оценка, Дженни, — говорю я ей.

— Хочешь, я поговорю с ним? — Спрашивает Джио.

— Нет, не хочет, — вмешиваюсь я.

— О, да, хочу. — Улыбается Дженни.

— Нет, не хочешь. Дженни, пора идти. — Тейлор поднимается со стула и смотрит на мою сестру.

— Тейлор, ты серьезно? Сейчас? — спрашивает она его.

— Мне нужно сдать завтра доклад. И нужно зайти в библиотеку, — ворчит он.

— О, точно. Извини… Я забыла об этом, — говорит она, затем поворачивается к нашей маме. — Прости, мам. Я заглажу свою вину в следующий раз.

— Дженни? — Окликаю я, прежде чем она успевает дойти