Донёсся нестройный топот ног, теперь на нашей стороне засуетились.

— Какого дьявола происходит? — заросший словно снежный человек, крепыш, окинул пространство цепким взглядом.

Несмотря на обстановку на той стороне, от его внимания не ускользнуло происходящее под носом. Он не успел добежать до трупов, рухнул в зарослях, пропадая из вида, подчинённые без вопросов повторили действия командира. Посыпались едва слышные команды.

— Вован, Шило, левая сторона, проверяйте до обрыва. Уничтожать всё, что движется, под тот берег не подставляться… Карим, Акула, та же команда направо. Байкал, включайся, ищи живых.

Зашуршали кусты, крысы, не показываясь на глаза, поспешили выполнять приказ. Мне не нужно было их видеть, хватало слуха. И уж тем более я не собирался пускать дело на самотёк, ищи их потом по зарослям.

Показал Лёве знак тишины и начал действовать. Немного напрягала последняя команда, некий Байкал должен искать живых, но была надежда закончить всё быстро.

В обе стороны отправилось по маленькой, шустрой игле. Один успел ойкнуть, второй споткнулся, в общем, шумно получилось, никуда не годится. Крепыш со мной согласился, всё прекрасно расслышал, сделал свои выводы, а в следующую секунду, по зарослям разошлась двухметровая волна огня, причём во все стороны.

Мне стоило труда не сорваться с места, вовремя вспомнил, что я не обыватель, а кое-что могу. Перед нами выросла сдвоенная плоскость, превышающая огонь почти на метр. Одновременно пришлось держать напарника, зрелище ему не понравилось. Волна ударила в плоскость, ожидаемо отразившись, теперь мы демаскированы.

Огонь далеко не прошёл, видимо, у навыка есть свои ограничения, потерял силу, оставив гореть всё, что могло быстро вспухнуть. Но крепышу это нисколько не мешало, увидев цель, он начал поливать нас из автомата, к нему присоединился уцелевший, должно быть, тот самый Байкал.

Пули гулко отскакивали, показывая своё бессилие. Я поднялся во весь рост, напарник не стал отлынивать, вскочил из-за камня, готовый открыть огонь. Противник, видя это, зверел, сжимая зубы, а мне стало интересно, что он предпримет дальше. Сильный огневик, показал на что способен, я оценил, примерно восемь метров от центра, без защиты точно не выжить. Навык не назвать ультимативным, но всё же сила. Попади этот крепыш, в компанию парней типа Лёвы, получится жестокое уничтожение младенцев. Об этом я не подумал… значит всё-таки ультимативный!

— Ты кто такой? Южанин?

Мысли заработали. Я не собирался плести интриги, с намерением стравить их с какими-то южанами. Цель пряма, как бронепоезд — уничтожить всех. К тому же крыса не просто так рот раскрыла, а пыталась меня заболтать.

Два отряда по пять человек, обходили с двух сторон. Не знаю, как он их организовал, навык ли, а может есть другой координатор, неважно, но вызывало невольную симпатию, не просто тупые отморозки.

И за пересохшим руслом тоже началась движуха, видать, не многих положил. Суетились не все, как минимум один залёг с мощной винтовкой, наведённой в нашу сторону.

— Я Росомаха — я не воюю с южанами! — крепыш сменил гнев на милость, выдавил подобие улыбки, даже ствол автомата опустил. Байкал стоя рядом, суетливо водил глазами.

— Зубы заговаривает, — не раскрывая рта, произнёс Лёва.

Я не стал отвечать, было чем себя занять. Признаться, работать приходилось на пределе своих возможностей, правая группа — молодцы, создавали минимум шума, это им не помогло. Росомаха ещё не знал о новых потерях, а я, вернув ему «добрую» улыбку, занялся левой группой, заодно приглядывая за другим берегом. В голове всплыла знакомая с детства сказка.

Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью подмечаю, а четвёртая мерещится. Примерно так.

За спиной грохнул выстрел. Пуля, ударив в щит, срикошетила в пулемётное гнездо, звякнуло о металл, и в то же мгновение загрохотало с десятка стволов. Лёва непроизвольно пригнулся, что немудрено, пули барабанили по щиту, срезали траву и всплывали фонтанчиками на открытой земле. А Росомаха, которому пришлось нырять головой вниз, заорал во всё горло.

— Не стрелять!

Поздно, ребятки! Возможно, мне не дадут награды за уничтожение крысиной роты, но им всё равно не жить. Чтобы там система не придумала, невозможно из этой банды вырастить нормальное общество… Эта гадливость, что возникает, когда я на них смотрю, не даёт покоя, а поэтому…

Две иглы, устремились через русло, противник ничего не заметил, больно уж увлечённо палили со всех стволов, поочерёдно меняя магазины и даже оружие. Я видел всех, кого убиваю. Параллельно, ещё две упорхнули вперёд, за спину залёгшему Росомахе. Там осталось немало крыс. Одни, под прикрытием деревьев бежали на выручку к главному, другие сосредоточились у клеток с испуганными рабами. Не прав Лёва, разделиться можно, это выглядело как прямое и периферийное зрение, очень сложно, но можно.

Бойцы стояли с оружием на изготовку, кто-то залёг за мешками с песком, направляя чёрное дуло ствола в сторону опасности, никому это не помогло. Спустя неполную минуту, умерли все, кроме рабов и Росомахи.

Напарник стоял, не таясь, рот открыт, глаза расширены. А затем, когда затих последний выстрел, вдруг выпалил.

— Ты же обещал веселье!

Не обращая внимания на его слова, я направился к главной крысе, если навык не врёт, а он не врёт, Росомаха ранен, и я тут совершенно не при чём, вернее, лично не прилагал усилий — шальная пуля, полученная от своих же.

Рана была плохой, если в ближайшие несколько минут, не появится оперативная группа медиков во главе с хирургом, ему конец.

— Кровь чёрная, остались минуты, — бесстрастно произнёс я.

Крепыш, болезненно кривя заросшей физиономией, держал нас на прицеле, недолго. Приняв для себя решение, отшвырнул автомат в сторону, тот упал на тело Байкала и скатился.

— Знаю, — он откинулся на траву. — Сдохну скоро, — повернул голову, сплюнув кровавую слюну. — Скажи хоть, кто и за что?

Я присел рядом, глянул на его простреленный бок, из которого толчками выходила тёмно-красная жидкость, не вовремя проснулась жалость, пришлось выдавливать.

— Я игрок, зовут Макс. А за что… думаю, сам понимаешь!