Выработался молчаливо прием «не замечать болезнь» и ничем не выдавать больному, что он болен. Больных дам и девушек упрашивали посещать собрание, с ними танцевали и разговаривали как с совершенно здоровыми. Этот глубоко верный прием поднял психическое настроение больных и значительно облегчил их положение. Как и какими путями эта болезнь поражала человека, не было точно выяснено исследователями не только наших специалистов-врачей, но и приезжавших в Закаспий представителей германской науки, которые за свой визит в этот край почти все увезли на своих телах эту язву.

Житейский опыт выяснил только одно: надо каждое утро и вечер промывать осторожно язвы раствором борной кислоты. А затем присыпать сухой рисовой пудрой, которая, ссыхаясь со слизью, образует твердый покров для язвы, отпадающий утром при промывке. Словом, чистота и предохранение язвы от пыли – единственные средства. Вторично язва больного почти не посещала больше, а заживая естественным порядком, хотя и оставляла углубленный шрам, но и он в течение 2-х лет выполнялся, сказываясь только во время сильного холода багровым пятном там, где была язва. Для многих пендинская язва была тяжким пугалом при назначении в Закасп[ийский] край.

Центральным местоположением этой язвы считается Пендинский оазис, на полпути от города Мерва до границы с Афганистаном по р. Кушке, оттуда ее занесли в Мерв, а по железной дороге она расползлась во все стороны. По-видимому, эта болезнь такая же древняя, как и прыщ Алеппо, а возбудители ее живут в почве, так как всюду в Закаспии, где стали устраивать огороды, сады, рыть арыки, пендинская язва поражала и работающих, и живущих на этих тронутых культурной работой почвах. Словом, откуда бы и каким путем эта гнусная гостья ни пришла, она сильно понизила жизненное настроение людей обоего пола. Туземцы реже и в меньшей степени заболевали ею, чем пришлые русские и европейцы вообще.

В войсковых частях иногда заболевание принимало такой характер, что до половины численного состава людей носило на себе язву. Но у солдат она часто поражала ноги и поясницу, те места, которые сильнее всего потеют и где часто встречаются потертости и царапины. Так, напр[имер], приехавшему инспектору стрелковой части (г[енерал]-л[ейтенант] Сипягин) в оазисе представлялся на смотр батальон, в котором на 75 % оказались люди с язвами на ногах, пояснице и руках: они с трудом ходили, одетые в валенки и без амуниции, но стреляли прекрасно, поразив инспектора бодростью своего духа, невзирая на раны, при которых они стойко исполняли повседневную службу и учение. Оба адъютанта инспектора увезли на лице пендинскую язву, хотя принимали всевозможные предосторожности.

В этот 1890 г. пендинская язва с особой активностью поражала население Асхабада, благодаря, вероятно, строительству домов, устройству садов, в вообще, проведению оросительной сети. Мой сожитель Л.И. Цимбаленко не избег общей участи и получил язву на ухе. Не скрою, что несколько позднее получил язву и я на частях тела более покрытых, что вызывало зависть у многих дам и мужчин. Протекла моя болезнь естественным порядком, хотя иногда и мешала, особенно езде верхом. Все это не способствовало жизнерадостному настроению асхабадского общества. Но явившиеся сюда на службу офицеры и чиновники, часто со всей семьей, сожгли свои корабли и уехать раньше 4-х лет службы в крае права не имели. Только при условии возврата казне всех денег, выданных служащему в виде подъемных, прогонов и вспомоществования для устройства на месте картирования данной части войск, можно было бы выехать из края раньше срока. На это почти никто е решался. Видя же кругом себя таких же как они людей, живущих с семьями, недовольные быстро мирились со своей участью и начинали энергично и надолго устраиваться и сами. Этой стойкости содействовали и льготы за службу на дальних окраинах (з года за 4 г. при выслуге пенсии) и те заботы, какие действительно прилагал и энергично осуществлял г[енерал]-л[ейтенант] Куропаткин по отношению к своим подчиненным с их семьями. Каждому на месте его службы отводился в городе (или в штаб-квартире) даровой участок земли и выдавалась долгосрочная ссуда на постройку собственного дома. Старые служаки устраивались превосходно и даже оставались в крае, уходя в отставку с пенсией. Такая же помощь оказывалась и окончившим срок действительной службы солдатам, пожелавшим остаться на жительство и работу в крае.

Меня лично все эти льготы нисколько не привлекали, а смотрел я на место своей службы как на этап в движении куда-то в еще более далекие и культурные, и некультурные части света, стараясь лишь добросовестно и и с интересом делать то, что мне выпало на долю. Надо правду сказать, что у Куропаткина все работали много и добросовестно, а он поражал нас всех своим бесконечным трудолюбием и живым интересом, какой вкладывал во все отрасли управления краем, зажигая всюду своей энергией и своих подчиненных.

Так пробежала жаркая и душная осень. Наступил декабрь. По ночам похолодало. Кое-где хмурилось и небо даже днем. Однажды казак-ординарец явился ко мне с запиской: «Прошу Вас, Л.К., прибыть ко мне по важному служебному делу. Ваш А. Кур[опаткин]». я немедленно поторопился явиться. Это было утром 14/ХII 1890 г. Других никого не было, и меня тот же час приняли. Не скрою, что я переволновался, с трудом сдерживая себя, чтобы сохранять официальное спокойствие.[Куропаткин] поздоровался ласково и посадил. Начал несколько издалека и очертил бегло наше военно-стратегическое положение в Области, недостаточность в ней войск и трения, какие происходят в политике с Англией: «Мы соприкасаемся на огромном пространстве с Афганистаном, где теперь полные хозяева в политическом отношении англичане. Им важно постоянно держать Афганистан во враждебном настроении против нас и войсками эмира этой страны причинять нам неприятности в первую голову, если отношения наши в Великобританией придут к нежелательному разрыву. Что же сделано в нашей Области, чтобы встретить такой удар английского вассала на всем протяжении государственной границы нашей с ним? К сожалению, ничего. У нас до сих пор нигде не создано на важнейших путях в пределы Афганистана никаких опорных укрепленных пунктов, где бы могли задержать временно противника до подхода подкреплений из центральной части Области. Сейчас назрело это время обрекогносцировать нашу афганскую границу и выбрать места для таких опорных пунктов, а в первую голову на важнейшем направлении – из долины р. Кушка к городу Герату. Эту важную стратегическую задачу я возлагаю на вас, и выполнение ее считаю крайне срочным и неотлагательным. От вас многое требуется:

1. Обрекогносцировать местность к югу от Кушкинского пограничного казачьего поста в целью выбора места для одного или двух опорных пунктов с артиллерией и двух-трех