Син Чжисэнь посмотрел на Фан Му и повернулся, чтобы шепнуть несколько слов двум своим коллегам. Те, кивнув, покинули палату.

Син Чжисэнь подошел к кровати и, наклонившись, погладил мать по плечу.

– Ну, не надо так… С Фан Му всё в порядке, мы уже исключили подозрения в его адрес.

– Правда? – Мама подняла залитое слезами лицо; в ее глазах сначала читалось удивление, а потом обида. – Я же говорила, что наш Сяо Му такого не мог сделать, а вы мне не верили…

Сказав это, она снова всхлипнула.

– Да, мы уже выяснили, что Фан Му ни при чем. – Син Чжисэнь схватил полотенце, лежавшее на кровати. – А ну-ка утрите слезы!

Мама смущенно фыркнула и тщательно вытерла лицо.

– Пойду умоюсь. – Она посмотрела на сына с некоторым беспокойством.

– Всё в порядке, идите; я присмотрю за ним. Кроме того, – Син Чжисэнь посмотрел на лежащего на кровати Фан Му, – ваш сын – настоящий боец.

В глазах матери появилось выражение гордости, как бы говорящее: «Он такой!» Затем она поправила волосы и удалилась.

Син Чжисэнь, присев на край кровати, положил руку на одеяло.

– Как ты? Нормально?

Фан Му ответил не сразу. Его глаза постоянно смотрели в потолок, взгляд был пустым и тоскливым. Казалось, что в них прослеживается страх, который еще не рассеялся. Спустя долгое время он слегка кивнул.

Син Чжисэнь мрачно вздохнул.

– Мы исключили тебя из числа подозреваемых…

– Ясно.

Безразличие Фан Му немного смутило Син Чжисэня. Он достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну, покрутил и сунул обратно.

– Ты все еще в обиде на меня?

Фан Му ничего не ответил.

– Прости. В ту ночь я был за городом…

– Я не в обиде, – вдруг заговорил Фан Му. – Я никого не обвиняю.

«Да, у меня нет причин винить кого-то. Это я нашел читательский билет. Это я не успел вовремя вернуться в общежитие. Это я похож на него. В определенном смысле мы и правда похожи. Он убийца, но и я тоже».

Син Чжисэнь опустил голову. Спустя мгновение он испустил протяжный вздох и начал копаться в сумке, которую принес с собой, и вскоре выложил на кровать какие-то тетрадки.

– Мы нашли это в доме Сунь Мэй.

– Что это?

– Ее дневники. Так мы обнаружили несколько важных улик. Поэтому подозрения в твой адрес отпадают. – Син Чжисэнь не мог не улыбнуться, заметив, что Фан Му пристально смотрит на тетрадки. – Хочешь полистать?

Юноша перевел взгляд с дневника на лицо полицейского. Хотя он молчал, Син Чжисэнь увидел в его глазах знакомое выражение. Упорство и азарт.

– Почитай, но только аккуратно. – Он встал и прищурился. – Все равно я не в первый раз нарушаю дисциплину… – Он сделал небольшую паузу, и его лицо посерьезнело. – Кроме того, ты имеешь право знать правду.

Затем Син Чжисэнь положил руку на плечо Фан Му и сильно сжал его.

– Фан Му! – Он пристально посмотрел в глаза молодого человека. – Пусть все останется в прошлом. Ты оказался сильнее, чем я думал. Не подведи меня!

С этими словами он вышел.

* * *

Первый дневник

14 июля 1998 года. Ясная погода.

Сегодня годовщина смерти Кэцзяня. У меня отвратное настроение.

Взяла утром выходной и привезла Фаньфань на могилу отца. Я нарядила ее в любимое платье Кэцзяня в клеточку. Оно тогда стоило кучу денег, больше ста юаней, но муж купил его без колебаний.

Кажется, что это было вчера…

Сейчас Фаньфань уже девять. Платье ей маловато.

Девочка повзрослела. Прошлые два раза поездка на кладбище напоминала скорее прогулку, она просто бегала и играла. Сегодня же не просто вела себя тихо, но и дважды поклонилась могиле отца.

…

29 июля 1998 года. Небольшой дождь.

Служба материально-технического обеспечения прислала мне в помощь мальчика по имени У Хань, вроде из нашего универа. Он худой, явно недоедает.

Я не слишком ему рада; мне нужно, чтобы кто-то мне помогал в общежитии, а тут такой дрищ, какой с него толк?

У Хань робел во время разговора, опускал глаза. Но я заметила, что его взгляд постоянно метался из стороны в сторону. Наверняка расчетливый.

Короче говоря, мне он не понравился.

…

3 августа 1998 года. Облачно, небольшой дождь.

Сестрица Цю познакомила меня с мужчиной. Я не смогла отвертеться и пошла на свидание с ним. Я давно не носила туфли на высоком каблуке, и у меня заболели ноги.

Он школьный учитель на пенсии, тоже вдовец. Человек очень приличный. Поначалу, когда я сказала, что работаю в отделе материально-технического обеспечения, он вел себя вежливо. Позже узнал, что я просто комендант в общежитии, и сразу стал надменным.

За ужином я попросила заказать окуня на пару, но он оказался прижимистым и выбрал свинину в кляре.

Позже, когда пошел дождь, он настойчиво зазывал меня к себе домой. Как будто я не в курсе, что ему надо…

…

4 августа 1998 года. Сильный дождь.

Вчера у меня было плохое настроение, и я выместила злобу на У Хане. На улице шел сильный дождь, но я отправила его помыть окно в туалете. А он пошел, не говоря ни слова. Он сильный, с легкостью тащил здоровенное ведро. Сказал, мол, не смотрите, что я худой, зато жилистый.

Вечером он вернулся весь мокрый и робко сказал, что на улице сильный дождь и окно невозможно вытереть насухо. Мое сердце мгновенно смягчилось.

…

17 сентября 1998 года. Ясная погода.

Утром, умываясь, я заметил, что у меня появилось несколько седых волосков, а морщинки в уголках глаз стали глубже.

Я старею?

…

22 октября 1998 года. Ясная погода.

Сяо У сегодня не в лучшем настроении. Я спросила, в чем дело, и он посетовал, что потерял триста юаней. Я была в шоке. Триста юаней – месячная зарплата.

Я спросила, что он собирается делать, но этот упрямец с решительной улыбкой заявил, что это не имеет значения; если что, будет есть пампушки на пару, просто обмакивая их в соевый соус.

Целый месяц растущему организму, да еще и с учетом тяжелого физического труда? Как он выдержит?

Придя с работы, я тайком сунула ему в сумку сто юаней. Ничего такого, мне просто жаль его.

…

23 октября 1998 года. Ясная погода.

Весь день Сяо У ничего не говорил, и я даже засомневалась, нашел ли он мои сто юаней.

Когда я собирала вещи после обеда, то увидела в сумке записку: «Тетя Сунь, спасибо. Я верну вам деньги».

Вежливый паренек.

Второй дневник

2 ноября 1998 года. Небольшой дождь.

В обед я принесла Сяо У