Шрифт:
Закладка:
Фан Му наблюдал, как светло-красная жидкость течет к горлышку.
– Не надо…
Позади него вдруг раздался тихий стон.
Фан Му и У Хань одновременно оглянулись. В тот момент Фан Му подумал, что у него галлюцинации… Но Сунь Мэй действительно пошевелилась. Затем медленно встала.
– Нет… Не убивай больше…
Ее одежда была разодрана в клочья и еще дымилась, волосы обгорели, а лицо превратилось в черную кляксу, и разобрать его черты было невозможно. Она выгнула спину дугой и стояла, шатаясь. Внезапно сделала шаг вперед, ее мотнуло в сторону…
У Хань широко раскрыл рот, но не мог издать ни звука – мышцы на лице резко напряглись.
Сунь Мэй, похожая на привидение, раскрыла руки и, спотыкаясь, словно в любой момент могла упасть, пошла в их сторону.
– Больше не убивай…
Она подняла голову, и на окровавленном лице, где раньше были глаза, резко вспыхнули два луча света.
У Хань вздрогнул, посмотрел прямо на Сунь Мэй; его глаза сверкали, руки крепко сжимали бутылку с бензином.
– Не подходи… – наконец выдавил он. – Я…
Сунь Мэй вдруг издала горестный вопль и бросилась на У Ханя. Тот не смог увернуться, и после короткого вскрика Сунь Мэй втолкнула его в горящую комнату.
Фан Му в ошеломлении наблюдал за этой сценой. Почувствовав, что давление на грудь ослабло, он инстинктивно повернулся и пополз к двери.
В это мгновение пламя в комнате 352 внезапно разгорелось сильнее.
Фан Му лежал на полу, тяжело дыша. Когда его дыхание немного успокоилось, он, не обращая внимания на обжигающий жар, бьющий по лицу, отчаянно пополз вперед. Однако огонь был слишком сильным, и в комнату было не попасть…
* * *
Комната 352. В огне два человека сцепились друг с другом.
У Хань отчаянно боролся, громко и жалобно крича, но Сун Мэй крепко держала его. Бензин из бутылки вылился на них. Пламя разгоралось все сильнее.
Они катались по полу и боролись. У Хань царапал лицо Сунь Мэй, обожженная плоть отслаивалась от нее кусок за куском, но ее руки все время сжимали горло У Ханя.
Наконец на них рухнула дверная рама, горевшая уже долгое время. У Хань сопротивлялся все слабее, его тело было охвачено пламенем.
Раздался крик.
Через несколько минут Сунь Мэй перестала двигаться, но ее руки по-прежнему обвивали У Ханя. Теперь голова женщины покоилась на груди молодого человека, так же сладко прижимаясь к нему, как и раньше.
Волосы У Ханя выгорели, лицо давно стало неузнаваемым, из горла вырывался стон, похожий на всхлип, а тело лишь изредка подергивалось.
– Выходи оттуда. Выходи… – Он кричал, но горло было забито сажей.
На обугленном лице в центре комнаты медленно открылся один глаз, и даже в ослепительном пламени на таком расстоянии свет в этом глазу был хорошо различим. Горящая рука медленно потянулась вперед, как бы желая схватить что-то. Однако тут же упала и замерла. Свет постепенно слабел, пока не погас.
– Выходи оттуда. Выходи…
Все больше и больше дыма попадало в легкие Фан Му, его мозг постепенно цепенел, а сознание потихоньку отключалось.
Огонь перед его глазами разрастался и в конце концов превратился в белое сияние, полностью окутавшее его…
Глава 26
Дневник Сунь Мэй
Фан Му очнулся в больнице. Закрытая черепно-мозговая травма. Перелом лодыжки. Легкие ожоги дыхательных путей и ожоги отдельных частей тела.
На второй день госпитализации он, время от времени приходя в себя, рассказал Син Чжисэню обо всем, что произошло той ночью. В результате с утра до вечера вход в палату патрулировали двое полицейских с мрачными лицами.
Син Чжисэнь прямо сказал: полиция включила Фан Му в список основных подозреваемых. Нож, о котором говорил юноша, на месте преступления обнаружен не был. Все остальные мертвы, жив только он. Причина очевидна.
Однажды поздно вечером Фан Му внезапно проснулся. Палата наполнилась удушливым дымом, а за дверью слабо виднелся мерцающий огонь.
Начался пожар.
Фан Му хотел громко закричать, но не мог издать ни звука и не мог пошевелиться, будто его парализовало.
В этот момент он вдруг осознал, что над его головой койка Пятого брата.
Юноша сразу же перестал трепыхаться.
Он все еще в комнате 352.
Дверь осторожно толкнули. Сначала появилась обожженная рука, а затем – обугленное черное тело и лицо, на котором уже невозможно было различить черты.
Кто-то очень толстый. Четвертый брат!
Он подошел к кровати Фан Му и молча встал.
Рядом возникли такие же изуродованные Ван Цзянь и Сунь Мэй.
Затем появилась девушка в белом. Чэнь Си…
Глаза Фан Му расширились.
Они тихо стояли в ряд и молча смотрели на него.
Эти взгляды были похожи на сеть, которая тихо обвивалась вокруг тела Фан Му и постепенно затягивалась.
Фан Му почувствовал, что дышать становится все труднее и труднее. Вдруг в ушах зазвенел голос: «На самом деле ты такой же, как и я…»
Фан Му повернул голову – рядом с ним лежал У Хань. Он обгорел до неузнаваемости, но его рот все еще издавал звуки.
На самом деле мы с тобой одинаковые…
– Нет…
Тело Фан Му болезненно выгнулось на кровати, руки вцепились в простыни смертельной хваткой, и он издал невнятный стон.
Мама, сидевшая на краю кровати, вскочила и в отчаянии обняла сына.
– Не бойся, не бойся, все хорошо, мама здесь…
Глаза Фан Му распахнулись, и них тут же ударило полуденное солнце. Он тупо смотрел на ослепительно-белый свет перед собой, пока сознание понемногу не вернулось в его тело.
Это всего лишь сон.
Он расслабился – и тут же почувствовал себя парализованным.
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвались двое полицейских, услышавших шум, а за ними и Син Чжисэнь. Настороженный вид полицейских привел маму в ярость, и она набросилась на Син Чжисэня, сильно толкнув его в грудь.
– Что вы делаете, а? Всё еще боитесь, что он сбежит? Тогда уводите его и приговаривайте к смерти!
Один из полицейских неловко схватил ее за руку и легонько оттолкнул.
Мать сопротивлялась
