Но я тебя понял. Возьму на себя дорогих друзей, возможно после твоего перфоманса союзников у нас прибавилось. Воспоминания о вашем противостоянии с Моска, как я слышал, посмотрели уже практически все. Хоть они и довольно сильно подтёрты. Не поделишься полной версией?

— Пожалуй, воздержусь, — улыбнулся я краешком губ. — Сам знаешь, некоторые секреты лучше держать в секрете.

— Ну и ладно, — не смутился блондин, с удовольствием налегая на спиртное и закуски. — Мне хватило и того, что осталось. Кстати, хочу поздравить тебя с расширением семьи. Я пока что не говорил Цисси, что ее отец вдруг объявился… пусть и в такой форме, но было бы неплохо обрадовать мою жену, ты как считаешь?

— Да, это можно устроить, — немного подумав, произнес я. У меня не было сомнений в том, что Малфою донесут о странному союзнике, правда как организовать встречу между дочкой и воскресшим отцом я слабо представлял. Впрочем, раз Малфой сам поднял эту тему, пускай у него голова и болит по этому поводу. — Напиши, когда сочтешь нужным. Я отправлю его к тебе.

— Отправлю… — протянул Люциус, прищурившись. — Смотрю, воссоединение родственников прошло не так гладко?

— Да, там были свои… подводные камни, — передернуло меня, когда я вновь вспомнил проклятые хребты. Даже настроение вновь начало портиться, и уже зная, к чему это приведет, я поспешил закруглить наш разговор. — В общем, отдыхай, дальше действуем по плану. У меня еще есть сегодня одно неотложное дело, так что…

* * *

— До встречи, — уже в пустоту проговорил Люциус, и недоуменно пожал плечами когда осознал, что в беседке он остался совсем один, не считая домовика. — Да, странный он в последнее время… Одно слово Блэк.

* * *

Закончив разговор, я практически сразу же переместился в особняк, где сразу последовал в тренировочный зал. Клокотавшее внутри раздражение требовало хоть какого-то выхода. Впрочем, из-за ранее надорванных энергетических каналов мощная магия была под запретом, и я с ходу начал крушить манекены сырой, практически не оформленной магией.

Все эти заклинания, взмахи волшебной палочкой и прочие ритуальные элементы, призванные облегчить магу нагрузку, и сохранить даже малейшие крупицы энергии для получения ожидаемого результата — все было на самом деле не важно. Только воля, намеренье и магическая сила, бурлящая по венам.

Взмах рукой — и манекены сносит с места плотным воздушным ударом. Они кружатся в воздухе, подчиняемые моей волей, которая отрывает от них кусочек за кусочком.

Один — вспыхивает словно факел, другой замерзает и разбивается на мелкие осколки, третий разрывает изнутри сильным взрывом — простейшие действия над беззащитными манекенами просаживают мой магический резерв практически на половину, но вместе с этим чувствуется некое мрачное удовлетворение. Как будто бы ты только что пол часа лупил грушу, представляя какого-то ненавистного тебе человека.

Проблема была в том, что я не представлял ничего. Само действие — разрушение, наполняло сердце чувством удовлетворения от хорошо проделанной работы. Конечно же если бы там были мои враги…

«Да какого…» — я опустился на пол, прислонившись к прохладной каменной стене, рассматривая медленно собирающиеся обратно обломки тренировочных снарядов. Если честно, я уже не совсем понимал, что со мной происходит.

Хотя нет — я понимал, но это понимание мне совершенно не нравилось. Довольно очевидным было то, что использование темной магии влечет за собой некоторые изменения в характере. Протягиваемые через негативные эмоции заклинания постепенно приучали любого адепта данной ветви магического искусства либо к полному контролю над ними, либо превращали в поехавшего головой маньяка.

Второе — удел самоучек, которые, не владея даже азами оклюменции начали постигать темные чары по какому-нибудь случайно доставшемуся гримуару. Первое — осторожных и талантливых, либо хотя бы обучаемых под присмотром опытного наставника.

У меня такой был. Как и у Регулуса, Бэллы, Нарциссы, Меды — да и у всех отпрысков дома Блэк. Правила безопасности, специальные упражнения, контроль над эмоциями, основы оклюменции — все это еще в игровой форме преподавалось каждому с детства. Дальше — учеба в аврорате, Поллукс, который не смотря на ехидные комментарии, был отличным учителем, досконально разбирая все нюансы использования того или иного заклятия. Единственное, чего он не знал — так это силы родового заклинания, передававшегося по главной линии семьи от отца к сыну на протяжении уже многих и многих поколений. И, похоже, что об этой силе до конца не знал никто.

Почему использование этого заклинания вызывает такие быстрые изменения в характере? Каким образом магическая и жизненная сила убитых от части переходит мне? Куда девается остальная? Почему заклинание действует как самостоятельная сущность? Причем которая по всей видимости боится патронусов… Как я ей вообще управляю? Чем больше я узнавал про это древнее заклинание, тем больше становилось вопросов.

И самый первый над которым я ломал голову — какого дьявола произошло на той поляне? Эти темные отростки явно двигались не по моей воле, сцепившись между собой в драке за еду. Но магия в заклинании не может иметь собственной воли. Это лишь энергия, которая выполняет заложенный в нее посыл. С помощью магии можно призвать элементалей, лоа, демонов, светлого защитника, тотемное животное, воскресить труп, вернув в нее отпечаток души, или создать его подобие искусственно, как в големе. Также сами виды энергии различаются по своему действию на окружающую среду — магия жизни стремится создать или изменить живые организмы. Например, напитай ей вялый росток — и получишь стройное дерево. Влей ее в живой организм — и он в лучшем случае получит приток сил, в худшем — начнет неконтролируемо мутировать. Стихийная магия — управляет отдельными проявлениями стихии, магия смерти — позволяет изменять неживое, или умерщвлять живое. Магия тьмы, как и магия света в этом плане более универсальна.

Чуть меньше чем нейтральная магическая энергия, которой пользуется подавляющее большинство магов, конечно. Но само заклинание не может иметь собственной воли, эмоций, чувств. Исключением может являться только адское пламя… хотя и даже оно — лишь призванная неведомо откуда частичка вечно голодного огня, которое за свою схожесть названо адским, и контролирует его сам маг, посредством прочных пут заклятия.

«А что тогда призываю я?» — снова и снова прокручивал я в голове прошедшую битву, события в Антарктиде, разговор у Малфоя, а также те ощущения, которые я испытал после того как светлый защитник как будто вышиб из моего тела дементора, вместе с наполовину усвоенной магией. — «И что если…»

— Expecto Patonum, — вспомнив все свои самые счастливые моменты, еще из прошлой жизни, попытался я призвать духа защитника. Но вместо призванного