Шрифт:
Закладка:
– Афина была в моём кабинете, и мы беседовали продолжительное время. Ко мне в кабинет её проводил мой помощник господин Баркус, забрав сразу после окончания последней пары.
– А на этой последней паре вы не отлучались? Возможности у вас были.
– Нет, исключено.
– Почему же, отпроситься вы могли в любой момент, и проскользнуть в библиотеку тоже.
– Ага, и убить беднягу Деля. Я что совсем жизнью обиженна. Чтобы скользить, как вы выразились в библиотеку, и открывать сезон охоты на библиотекарей?! Да и не могла. Была занята – я проспала всю последнюю пару от звонка до звонка.
– О! У вас, господин ректор, такое разве позволяется? За дисциплиной преподаватели не следят?
– В исключительных случаях да, позволяется. Афина сегодня прошла через соприкасающуюся реальность и доставила первую в своей жизни корреспонденцию в другую реальность. Инициация вестника, надеюсь, вы понимаете, что это такое и с чем сопряжено. Переход был как никогда сложным, исходный мир – техногенным, а приграничье – Большая Топь. Вам же не нужно объяснять, что это такое для вестника? После этого попытка побега, отсутствие подкрепления на протяжении нескольких часов, переход порталом. И сразу полный учебный день. По всем показателям, если принимать во внимание, что она человек, то должна была отключиться гораздо раньше.
– Что ж, в таком случае мы вас не задерживаем. Вы свободны, можете удалиться.
– Ага, щас! Что значит, не задерживаем? Я с ректором пришла, с ним и уйду.
– От чего же?
– Своих, знаете ли, не бросаем!
Эзевес Диктейский скрыв улыбку, вступился за меня снова.
– Афина произвела довольно грамотный первичный осмотр места происшествия. Будет лучше, если она вас и ознакомит со своими наблюдениями.
Битый час! Битый час я разъясняла и объясняла почему, отчего и как. Все уже всё поняли, а для товарищей эмгэушников всё никак не доходило. Несказанно повезло, что я натянула на себя нитевидные перчатки, иначе меня бы еще и обвинили в подбрасывании улик. С них сталось бы. Складывалось впечатление, что злющего друида сегодня кто – то укусил, не иначе, а пофигист эльф, молча сканирующий своим непроницаемым взглядом не вселял уверенности, что все сказанное мной было не напрасно. И их неадекватное желание сделать виновником бастета начинало подбешивать. Как ещё Маахес сдерживал себя? Лишь хвост, который казалось жил своей жизнью, постукивая время от времени по полу выдавал, что происходящее ему ой как не нравится.
Не знаю как эльф, но друид точно был не адекватен в своей оценке, а это, если принимать во внимание тот факт, что он состоит на межгалактической службе ну вот вообще не профессионально! С предубеждениями по расовому признаку на службу не ходят! Подумаешь у кого – то хвост! Никто же не оценивает чей – то нос! Не при друидах будет сказано.
Не значит, что я хотела обвинить кого – то из оставшихся четверых, но всё же смотреть на неприкрытую неприязнь заявившихся межгалактических сыщиков было крайне неприятно.
Подойдя к бастету, я спросила, его в пол голоса, есть ли у него алиби. ?! Похоже, у них это называется по-другому, Маахес смотрел на меня непонимающе. Но знать-то обязательно знают, так почему не предъявляют? У нас каждый, кто брал в руки хоть раз в жизни детектив, прекрасно осведомлён, что нужно делать, если не приведи Бог, тебя заподозрят в совершении преступления. Заявлять как можно громче во всеуслышание: «У меня – алиби!» А ещё про презумпцию невиновности упомянуть. Какие обвинения?! Вы сначала пойдите, докажите виновность, а до этого не надо ля-ля.
– Алиби – это факт твоего пребывания в момент преступления в совершенно другом месте.
– Желательно, чтобы ещё и подтвердили, – педантично вклинился молчавший до этого эльф из управления.
Да ладно! Голос прорезался! А я думала друид так и будет здесь балом править.
– Так и подтвердят. Я был у господина Апсена в артефактохранилище, нас туда повели практически сразу после пар. Как освободился, пошёл сюда. Айлви Элбирад, – бастет кивнул в сторону тёмного с иголочки одетого эльфа, – тоже был среди допущенных в артефактохранилище на экскурсию, он подтвердит.
– Что ж, обязательно проверим. Сейчас вы двое можете покинуть помещение. С эльфом мы ещё побеседуем. Книгу, за которой пришли вам, придётся оставить здесь, как вы видите ставить её на учёт пока некому. Остальным мы также зададим вопрос о том, где они были в момент преступления. После нам нужно будет поговорить и с вами господин ректор.
– Конечно. Я буду у себя. Баркус вас проводит. Комнаты вам выделят, если будет необходимость остаться на завтрашний день. На ужин также просим присоединиться к нам в столовой Академии, впрочем, как и на завтрак.
С этими словами ректор покинул предполагаемое место убийства старинного друга, передав мне на руки Шрека, справедливо полагая, что у аргонианина день выдался не из лёгких, учитывая, что до этого он меня почти сутки прождал на болоте. Ну, ласты он не склеит, а спать я его сейчас отнесу в комнату. Видно было, что Шрек прямо – таки пытался держать глаза открытыми, но, несмотря на усилия, выходило у него это с трудом. А кто говорил, что будет легко. Это мечтать о других мирах всегда, пожалуйста, а как дело дойдёт, так не обессудьте.
Мы с Маахесом тоже вышли из библиотеки, следом за Эзевесом. Находиться там дольше я не видела необходимости, о своих наблюдениях я рассказала, ничего не утаивая, как бы ни были мне неприятны представители межгалактического управления. Специалисты собственно они. Вот пусть и объясняют случившееся, анализируют, сопоставляют, одним словом занимаются своим делом.
Маахес проводил меня до второго этажа, рассказывая по пути о своих впечатлениях от посещения хранилища на кафедре Артефактологии, ничуть не кичась тем, что оказался одним из десяти счастливчиков, написавших тест на самый высокий балл и получивший допуск к осмотру артефактов. Отмахнувшись от моего возмущения неприязненным отношением друида, объяснив, что так уж повелось, что они в принципе не переносят бастетов, к нему лично это не имеет какого – то отношения, хотя приятного мало. Слушая Маахеса, кивая время от времени, я думала лишь об одном. Какой мог быть мотив у того, кто поспособствовал смерти господина Деля. Личный?
