Шрифт:
Закладка:
На ресепшене общежития меня окликнула Минерва. Оказывается нас со Шреком только и ждут. Распрощавшись с бастетом, я осталась у рабочего места коменданта. И тут Минерва выложила на стойку лежанку для моего фамильяра, чем не просто меня удивила, а заставила посмотреть на неё другим взглядом. Практически такую же, как у нас делают для кошек, тёплую из ворсистого меха, мечта домашнего питомца. Я когда – то практически такую же купила для подобранного с улицы котёнка. Он, когда понял, что это для него, бегал по комнате, чуть ли не подпрыгивая от счастья, заглядывая нам в глаза, словно не верил в происходящее, запрыгивал в лежанку, зарываясь в её мягкое нутро мордочкой, мурлыча и посапывая от невыразимого удовольствия. С полчаса так точно не верил своему счастью, что не придётся скитаться на ставшей такой негостеприимной осенней улице, а потом затих и уснул в своей собственной лежанке.
Но Минерва этим не ограничилась, выдала ещё комплектом к лежанке небольшое тёплое одеяльце и такого же размера простынку с подушкой. Ой-ля-ля! Где ж она их раздобыла? Неужто сама сварганила, пока я на парах была?! Нее, не может быть. Как представлю сову, держащую меж когтей иголку с ниткой, так право слово, совестно становится. Я к своему стыду даже не подумала, где аргонианин будет спать. Непростительно. Понимаю, Шрек не питомец. Но всё же от меня зависел сейчас полностью. А это значит что? В первую очередь – ответственность. Завёл питомца – будь добр кормить, поить, обеспечить достойными условиями содержания и не обижать. Гаже нет, когда от хозяина домашнее животное шарахается, не зная, что от него ожидать.
Шрек был впечатлён не меньше и, спрыгнув на стойку ресепшена, низко, прямо – таки в пояс поклонился Минерве, благодаря за проявленную заботу.
Подхватив лежанку с его содержимым и Шреком, я в сопровождении коменданта общежития пошла к своей комнате, соображая, чем я объясню такое к нам отношение. Артефакт, который Минерва собиралась устанавливать – удовольствие не из дешёвых. Но Гера, даже не подумала поинтересоваться, а с чего такие плюшки в виде охранного артефакта, увлеченная изучением самого устройства. Вот и ладушки. Не хочется мне балбеску Афродиту ославлять на всю округу. Пусть живет. На кухне. Точно, ей же сейчас три месяца по вечерам овощи чистить у циклопов. Если и после этого не дойдёт, то я уж, не знаю, есть ли вообще шанс достучаться до этой блондинистой красотки.
Вспомнив про кухню, я перевела взгляд на резко уменьшившееся количество пирожков на тарелке, выданной мне циклопихой.
– Не могла удержаться, – улыбнулась Гера, заметив мой взгляд, – не в обиде?
– Нет, конечно, я просто хотела в лазарет сходить, пирожков отнести немного больному. Но здесь вполне достаточно.
– К кому? К какому больному?
– Встречающему меня в Камышово типу. Извиниться надо. Пирожки будут уместны.
– А за что извиниться?
– Я его побила, представляешь? Никогда на такое не решалась, а тут прямо – таки накрыло, когда поняла, что домой вернуться не смогу. И, похоже, занесла аллерген в глаза. Ему действительно плохо стало, практически сразу, ещё в Камышово.
– Харальд Реймс – хороший человек. Судьба у него не простая. Специалист отличный – дотошный, стоящий. А что навестить решила, так это Афина, очень хорошо. Тебе объяснить, как дойти? Надо выйти из главного замкового корпуса.
– Спасибо. Я найду. Не Топь, – похоже, я ещё долго буду всё Топью мерить.
Вечерние сумерки давно сменились ночью. Удивительной. Завораживающей. Забыть куда я шла, я не забыла, но не остановиться, выйдя за порог замка, я не могла. У нас, на Земле, лунной ночью тоже красиво, неважно тёплое ли бархатно – чернильное летнее небо, усеянное яркими, но бесконечно далёкими звёздами или прозрачно – светлое морозное зимнее. Луна, особенно полная делает ночное время особенно прекрасным. Помните: «Сквозь волнистые туманы пробирается Луна, на печальные поляны льёт печальный свет она». Одним словом, давно уже подмечено. Но, если бы Александр Сергеевич увидел небо над ВАМПИРом, боюсь даже предположить, какой шедевр мог выйти из – под его пера.
Здесь на небосводе сияло аж три спутника или их следует всё же назвать планеты, отдавая должное их размеру. Сияло? Нет, я неверно выразилась. Цвет спутников был дымчато – розовым, местами флуоресцентным, тёмно – фиолетовым и у самого дальнего насыщенно-голубым. Прибавьте к этому мириады звёзд, раскинувшиеся по всему небосводу, словно кто – то окропил драгоценными брызгами далёкое небо в неприступных горах. Вроде и не сияют, а небо, тем не менее, словно картина художника, у которого на палитре просто не было тёмных красок.
Призраки зависли со мной рядом, не произнося ни слова. А зачем? Поговорить мы ещё успеем, а вот насладиться такой внеземной красотой хотелось здесь и сейчас. А то, что они её видят на протяжении тысячелетий, не имеет значение, такая красота просто не может насучить и приесться.
Но идти всё – таки было нужно. Времени на самом деле оставалось не так уж и много, надо было ещё успеть на ужин.
– Ребята, проводите меня до лазарета? – спросила я в полголоса призраков.
– ?!
– Ну, или направление покажите. Я дойду
– Да мы доведём, Афина, не вопрос. Но, ребята! Ты что ли совсем не боишься больше?
– Нет. Ну а чего? Вы не агрессивные. К тому же, как не крути, я дитя двадцать первого века как здесь говорят техногенного мира. А там иногда такое насмотришься, причем приправленное агрессией под самое не хочу, что вы по сравнению с этим покажетесь милейшими созданиями, добрейшими существами, а что Призрачные, так у каждого свои особенности имеются. О! Особые возможности существования. ОВС. Хм. Какие проблемы! Есть кстати хотите? По пирожку?
Оказалось, хотят. Чудны иномирные просторы. Ну, где бы я ещё увидела, как в чернильной пропасти рта исчезают румяные пирожки, растворяясь по мере пережевывания.
– А ничего так! Вкусненько. Хотя и не привычно.
– Сытно!
– Я ещё потом для вас чего-нибудь попрошу. А сейчас побегу к этому кадру Реймсу в лазарет.
– Я провожу, – отозвался Фобос. – Проветрюсь заодно.
Лазарет. Небольшое отдельное одноэтажное строение в глубине парковой зоны, практически у самой границы охраняемой территории. Что отдельно стоящее,
