Шрифт:
Закладка:
Несмотря на то что Эдмонд руководил двумя банками (тремя, если считать BCN) и присматривал за другими банками своей семьи, он посвятил огромное количество времени и ресурсов тому, чтобы разобраться в этой истории. Каждый день он разговаривал по телефону с юристами в США, Европе и Южной Америке, а также со своим внешним консультантом по связям с общественностью Гершоном Кекстом. Сафра всегда воспринимал свой бизнес и жизнь как кампанию, в которой он с энтузиазмом, часто с радостью, привлекал коллег - открывать банки, привлекать клиентов, завоевывать бизнес. Однако нынешние усилия были продиктованы в равной степени гневом и страхом. И битва шла на многих фронтах.
Сначала он задействовал свою обширную сеть. Адвокаты обратились к прокурору по делу "Иран-контрас" Лоуренсу Уолшу и агентам ФБР, чтобы очистить его имя в связи с письмом, направленным посольством США в Берне в Интерпол. 5 октября 1988 года Уолш написал, что прокуроры "не смогли подтвердить ни одно из утверждений, упомянутых в письме от 29 января [письмо Берна], и что расследование Независимого советника по этим утверждениям закрыто". Чтобы добраться до сути доклада правительства США 1957 года о предполагаемом участии Эдмонда в торговле морфином, пришлось еще немного покопаться. В архивах женевской полиции хранилось письмо от 21 августа 1957 года, в котором американский агент по борьбе с наркотиками в Риме Эндрю Тартаглино просил несколько ведомств, включая швейцарскую федеральную полицию и Интерпол, предоставить информацию о предполагаемом торговце морфием по имени "Эдмонд Й. Сафра". Менее чем через два месяца, 9 октября 1957 года, Интерпол сообщил швейцарской полиции, что у нее нет оснований для продолжения расследования. Начальник Федеральной полиции Швейцарии Рудольф Висс написал, что Эдмонда приняли за некоего Давида Сафра, но об этой путанице так и не сообщили в кантональную полицию Женевы. Команда Эдмонда разыскала Эндрю Тартаглино в США, который подтвердил, что его письмо было основано на ошибке, а Максвелл Рэбб, посол США в Риме, написал в своем собственном письме, что он "попросил Управление по борьбе с наркотиками проверить этот вопрос. Они сообщили, что в их файлах нет никакой неблагоприятной информации, касающейся г-на Сафры". Далее в письме отмечалось: "Я также проверил файлы в этом посольстве, и там нет абсолютно никакой информации о неправомерной деятельности г-на Сафры".
Затем Сафра подал в суд, чтобы защитить свою честь. Адвокат Жорж Кижман, действуя от имени Эдмона, подал иск против Minute 17 октября 1988 года в Париже, несмотря на то, что газета и ее главный репортер Жан Роберто продолжали публиковать нелепые обвинения. В том же месяце Minute напечатала статью под заголовком "На своей вилле в Болье он живет в панике. Миллионер приговорен к смерти". На этот раз обвинение было возмутительным: Эдмонд украл 100 миллионов долларов у известного картеля Медельин. В среду, 26 октября, появилось еще одно сообщение Minute: "Парижский банк отмывает деньги наркоторговцев". На следующей неделе на двух внутренних страницах появилась статья, в которой предупреждалось: "Сафра должен быть начеку! Его молчание, как правило, полностью подтверждает то, что до сих пор было лишь предположением о правде".
Эдмонд снова подал в суд на "Минуту" за клевету, на этот раз требуя немедленного вынесения решения, с чем суд согласился, обязав газету напечатать решение о клевете в следующих выпусках. Но ущерб был нанесен. Эдмонд оставался опустошенным и говорил коллегам, что все больше убеждается в том, что за всем этим стоит American Express.
23 ноября произошел первый серьезный перелом. Когда адвокаты Minute начали представлять вещественные доказательства в Трибунале высшей инстанции Парижа, они передали источники, которыми пользовался репортер Роберто. Одним из них был семистраничный отчет с причудливыми связями, выдуманными диаграммами и фальшивой информацией, иллюстрирующей предполагаемые преступные связи, - по сути, элементы всех историй, которые появились во всех газетах. Другой была двадцатистраничная статья из журнала Life об американской мафии. Кьежман и его коллега Оливье Лод заметили в статье несколько странностей. Во-первых, она была датирована 1967 годом, то есть ей было более двадцати лет. Во-вторых, сверху на ней была надпись : "25 ФЕВРАЛЯ 88 ГОДА 21:25 AMEX CORP COMM * NYC". Это указывало на то, что документ был отправлен по факсу из American Express.
"У меня глаза на лоб выскочили", - вспоминает Киджман. При более внимательном рассмотрении Вайнер заметил второй номер факса - в данном случае британский телефонный номер. Его удалось отследить до юридического отдела American Express в Лондоне.
Но кто прислал этот документ? И почему? Как связаны между собой четыре газеты во Франции, Перу и Мексике? Этими вопросами команда занималась даже после 19 декабря, когда парижский суд постановил, что Минута оклеветала Эдмона. Эдмон был поглощен этой работой. Каждый день он звонил своему племяннику Эзи Нассеру и его брату Жозефу в Бразилию, а также во все другие офисы. "Как дела? Как наши клиенты? Уходят ли они от нас?" Перемещаясь между Парижем, Женевой и Леопольдой осенью и ранней зимой 1988 года, он действовал как квотербек юридической кампании, даже переводил для юристов из разных стран во время конференц-связи и встреч. Эдмон также продолжал собирать информацию из своей обширной сети. Однажды в декабре он сообщил своей команде, что бойфренд одной из секретарш парижского банка услышал от своего друга в Minute, что источником информации о Сафре был человек по имени Тони Греко.
Это имя ничего не значило ни для Эдмонда, ни для кого-либо еще в Republic. Но в начале января 1989 года Джефф Кейл из Republic поговорил с Томом Широм, бывшим агентом ФБР, который сказал, что может знать Греко и считает, что тот живет на Стейтен-Айленде. Затем из Нью-Йорка позвонил Эрнест Гинзберг. Гинзберг сообщил, что человек по имени Виктор Тирадо позвонил в Republic из Майами и сказал, что у него есть информация о человеке по имени Тони Греко, который работает на American Express. В феврале, когда Шир встретился с Тирадо в Вашингтоне, Тирадо рассказал ему, что Греко отправился в Перу и заплатил за публикацию статьи в газете Hoy. Затем Тирадо попросил 10 000 долларов. Это
