Один шанс появился перед Фридрихом, когда те встали прямо друг за другом, на расстоянии вытянутой руки. Ротация братьев пусть и была отработанной, но содержала ошибки, на которых и думал сыграть маг.

Выставив руку с мечом вперед, он пригнулся. В ногах запульсировала мана, изо рта поползли языки пламени. Энергия переполняла Фридриха. Он закрыл глаза, полностью концентрируясь на окружающей обстановке. Дыхание, ветер, направление движения маны. Каждая деталь была в поле зрения Фридриха.

Задействуя приобретенную скорость, он совершил рывок вперёд за доли секунды. Несколько стальных бликов ударили в глаза зрителям, прежде чем всё закончилось. Все три головы одновременно сорвались с шей дикарей. Фонтаны крови взмыли в воздух, ознаменуя полную и безоговорочную победу Фридриха.

Он остановился в отдалении от трупов и взмахнул мечом. Кровь снова окропила землю, рисуя необычный узор. Капли и полосы стекли в лужу, по которой он неспешно шел. Фрид убрал меч в ножны и кинул взгляд на рефери, который впал в ступор от неожиданности.

—... А... Густав де Ройн победил...

Публика взорвалась апплодисментами и засвистела. Роскошно одетые дамы взволнованно захлопали ресницами, наблюдая за доминацией Фридриха на арене. Энергия победителя так и лилась на трибуны, влияя на атмосферу.

— Густав де Ройн переходит в секцию В! Продолжим турнир, дамы и господа!, - затем, он обернулся к Фридриху и кивнул ему, - а ты можешь пойти отдохнуть. Подходи завтра в то же время.

Фрид кивнул организатору и ушел с арены, даже не окинув взглядом толпу. Ему было плевать на власть имущих ублюдков, которые ради своей прихоти готовы лишить жизни. Их цинизм и злоба не шли ни в какое сравнение с тем же цинизмом Черной Руки. У последней был хоть и извращенный, садистский, бесчеловечный, но план. А эти...

«Они просто чертовы садисты, которым не место в мире живых...»

На выходе с арены его встретил Нонкураре, широко улыбнувшийся и скрестивший руки на груди. Атмосфера вокруг него пропиталась тьмой, будто бы он источал ее своим телом. Взгляд же был по-прежнему острый, хищный. Он поднял лишь один палец и мир вновь погрузился в серые краски. Время остановило свой ход в который раз, словно было личной игрушкой в его руках.

— Мне понравилось! Ты был очень хорош!

Глава 20: Турнир 2

— Ну как? Наелся? - Фридрих цинично ответил Нонкураре, облокачиваясь на рядом стоящую стену.

Он взглянул ему в глаза, надеясь увидеть хотя бы что-то человеческое. Однако быстро разочаровался. В глазах существа зияла беспросветная пустота. Темная, заволакивающая и мертвая. Энергия, которую он испускал из тела, хоть и была мерзкой по своей натуре, но начала Фрида расслаблять, успокаивать. Чудовище, стоящее рядом всё улыбалось и улыбалось, не в силах сдержать радость.

— Не наелся, но было вкусно... - в показушно расстроенных чувствах сказал он, пожимая плечами, -... и все же, ты лишил меня главного лакомства...

Фридрих смекнул, о чем говорит Нонкураре, но перебивать его не стал. Он лишь надеялся на то, что монстр не выбрал того парнишку, Цирруса. Он был слишком слаб и молод для того, чтобы тягаться с существом скверны. Впрочем, Фридрих от него отличался немногим.

— Тот мальчишка, Циррус кажется... Он довольно милый и нежный. Я немного заглянул в его мысли. Он, оказывается, записался на этот турнир в надежде заработать...

— На что же? - нахмурившись, уточнил Фридрих.

— На лекарства для мамочки... Представь себе, какие вкусные эмоции испытала бы эта женщина, если бы она узнала, что ее любимого, единственного сыночка прикончил такой как ты. Да и сам мальчонка. Он же до ужаса боится смерти. Разучил пару приемов и поперся на турнир. Вот если бы ты убил его прямо на арене, на глазах у его матери... Я бы поужинал так, как не ужинал никогда... - закончив монолог, он заглянул в глаза Фридриха, пытаясь прочесть и его мысли. Все попытки были тщетны. Он натолкнулся на прочную стену из маны наследия, всеми силами защищавшую хозяина. Нонкураре недовольно цикнул, потерпев неудачу и отвернулся.

Фридрих не удивился сказанному Нонкураре. Он ожидал чего-то такого. Чего-то за гранью человеческой нормальности. Психопатичный шут широко улыбался, говоря такие вещи. Он будто бы был не от мира сего. Самая настоящая дрянь в человеческом обличье. Чудовище созданное только для того, чтобы причинять людям боль. Тварь, которая должна умереть, но не может по своей природе.

— И чего ты от меня ждёшь? - сухо спросил Фридрих, ожидая похожего на бред сумасшедшего ответа.

— Только твоих эмоций, сам же знаешь... Я животное по своей сути, я могу только потреблять, не производя взамен ничего полезного. Я опухоль на теле этого мира. Опухоль, пропущенная лекарем при удалении остальных. Последняя выжившая тварь, которая использует все свои силы, время и ресурсы для получения эмоций. Самых разнообразных. Вкусных и не очень. Эмоции это мой оргазм, мой экстаз, моё удовольствие. Только поедая первоклассные эмоции, самые искренние и чистые, я могу быть счастлив. И, пока я счастлив, дорогие тебе люди могут жить дальше...

И дураку было ясно, что это прямая угроза близким Фридриха. За последние два года у него развилась самая настоящая паранойя. Он боялся за близких ему людей куда больше, чем за собственную жизнь. Ту боль, испытанную в академии, он смог пережить и принять. Однако, этого бы не случилось, если бы не усилия всех эльфов и Лайта в частности. Он не хотел повторения того ужаса, слез и крови, которыми он вдоволь умылся.

— Ты мне угрожаешь... - уверенно произнёс Фридрих, чувствуя склизкий, но притом шершавый язык на шее.

— Нет! Вовсе нет! Как ты мог о таком подумать? - повторно придуриваясь, в насмешливом тоне ответил Нонкураре, - я лишь тебя предупреждаю о возможных последствиях. Я позволяю тебе общаться со мной неформально, но это отнюдь не потому, что ты мне нравишься, - отпрянув от стены, он продолжил, - возвращаясь к теме... если ты не будешь поставлять мне эмоции и души, то я могу оголодать. Это приведет меня к поиску эмоций на стороне. Самых ярких эмоций, какие только могут быть у человека. Эмоций, испытанных при смерти. И ты мне дашь их. Либо за счет людей, которые тебя не касаются, либо за счет твоих близких...

С каждым новым разговором Нонкураре казался Фридриху всё более безумным. Он совершенно сошёл с ума и готов был забыть о том, что паразитирует