– Значит, не было, говоришь, никого? – уточнил кунигас, задумчиво барабаня пальцами по дубовой столешнице.

– Там, на дороге, воевода стражу велел выставить, – припоминая, воин смешно наморщил лоб, словно вот-вот собирался чихнуть или во весь рот зевнуть, или просто-напросто потянуться.

– Так-так-та-ак, – заинтересовался князь. – Значит, стража, я так полагаю, всех путников и перехватывала?

– Ну да. Так оно и есть, княже.

С теми, кого Сирвидас выставил в охранение во время той злополучной битвы, оказалось куда хуже, а точнее говоря – стражей вообще не оказалось в Утене. Ни в Утене, ни в Нальшанах. Как быстро выяснил Даумантас, воевода послал пару десятков воинов на зарасайские мельницы, охранять от лихих людей.

– Найти! – вызвав Любарта, жестко приказал кунигас. – Вызнать, кто держал стражу. Расспросить с пристрастием… а буде откажутся говорить – пытать.

– Все сделаю, княже, не беспокойся, – верный соратник поклонился, прижав руку к левой стороне груди. Молодой боярин совсем недавно получил от Довмонта существенные земельные пожалованья и теперь рад был выказать свою преданность.

Любарт вернулся к вечеру того же дня. Князь принял его сразу же, хотя уже собирался отходить ко сну в обществе юной наложницы-жемайтки. Язычество вполне дозволяло наложниц, а эту ласковую кареглазую девчонку подарил кунигасу сам Тройнат, нынче, после гибели Миндовга – великий властелин всех литовских – и части русских – земель.

– Входи, входи, друг! – прогнав полуодетую деву в опочивальню, Довмонт указал боярину на скамью. – Садись. Ешь, пей, угощайся с дороги. Ну и заодно – рассказывай. Вижу, вижу я, тебя есть, что сказать, друже.

– Есть, – сделав пару глотков из массивного серебряного кубка, Любарт пригладил свою темную шевелюру и во всех подробностях поведал о том, что ему рассказали стражи. Их и принуждать-то не было никакой нужды – службу свою они несли честно, каяться не в чем. Другое дело, что старый воевода что-то в последнее время разобиделся на своих верных слуг, сослал вот, на мельницу, в глушь.

Довмонт слушал боярина с непроницаемым лицом и холодным взором. Однако лишь одни боги ведали, что творилось сейчас в душе кунигаса. Старый воевода Сирвид – предатель! В это трудно было поверить, но… Судя по рассказу Любарта, дело обстояло именно так. Были, были гонцы! Не предали, никуда не делись, исполнили поручение со всем тщанием. Исполнили… и сгинули. Интересно, куда? Впрочем, ясно…

– Гонцов, мальчишек, стражники больше не видели, – пояснил верный соратник кунигаса. – И куда делись – не ведают. Говорят только, что гонцов увел с собой воевода. Одного, затем другого. Переговорить с глазу на глаз, дело-то тайное.

– Один увел?

– Нет, еще был слуга. Стражники видели. В сером плаще… как его… Янис, кажется.

– Янис, слуга… – повторив, князь скривил губы и с недобрым прищуром уставился в стену.

Янис давно уже решил бежать. Уйти от своего хозяина, слишком многие секреты которого он – на свою голову – знал. Податься для начала в Ригу – Отто обещал помочь. Купили бы на двоих небольшой кораблик – средства на то имелись. Наняли бы команду, да возили бы товары по Даугаве-реке, по фольваркам да рыцарским замкам. Даугава-река – спокойная, замков много, один Динабург чего стоит! Да и ливы – спокойный народ, не чета литовцам… А ежели не выйдет с корабликом, так можно и чем другим заняться. Надоело уже Янису в слугах! Да и опасно – либо кто из бояр да князей прибьет, либо сам воевода. Ну, а уж если воеводу возьмут – тут уж и верному слуге тем более не отвертеться. Тем более что в последнее время вертелось возле старого Сирвида немало любопытных людишек. Все выспрашивали, зыркали, примечали. Не нравилось это Янису, очень не нравилось. Пора уже было бежать…

Однако так просто сорваться с места казалось слуге преждевременным. Хотелось – с оказией, да еще что-нибудь с собой прихватить из воеводского добра – почему бы и нет? Жадность, жадность держала Яниса получше, чем толстая железная цепь! Он знал, конечно, где старый Сирвид хранит свое серебришко – в нескольких сундуках в своей собственной опочивальне. Попробуй, доберись!

Впрочем, Янис и не собирался пробовать. Вот еще – так рисковать, оно того не стоит! Куда лучше пробраться на конюшню – там и седла, и уздечки, и попоны-чепраки. Все серебром украшены, лентами шелковыми! Забрать все! Заодно и коня можно увести.

Долго выжидал Янис и, наконец, дождался. Остановились близ Утены рижские купцы, с ними-то слуга и сговорился – чтоб вместе, до самой Риги. Не за так, конечно… Купцы поутру отправлялись, вот Янис и подсуетился…

Еще не начинало светать, как слуга вошел в конюшню, пинком разбудив прикорнувшего на сене юного служку.

Мальчишка вскочил, оторопело таращась круглыми спросонья глазами. К русым спутанным волосам его прилипла солома, мятая посконная рубаха выглядела так, будто ее только что сняли с огородного пугала.

Вообще-то никому без хозяйского слова на конюшню хода не было. По уму, так надо было позвать управителя…

– Коня воеводского седлай! – не давая служке опомниться, приказал Янис. – Да пошевеливайся же! Живее! Эх, чтоб тебя… я сам! Беги, отворяй ворота…

– Но…

– Воевода-батюшка нынче раненько на охоты изволит! И ежели не пошевелитесь… Отведаете плетей! Так воротнику и передай. Ну, пошел, живо!

Старый Сирвид слыл человеком строгим, всех слуг своих держал в черном теле и любил, чтобы все его приказания исполнялись не просто в точности, а еще и быстро – бегом.

Бросился служка к воротам, привратника разбудил… заскрипел малый засовец, за ним натужно потянулся большой…

Набив дорогостоящей упряжью пару мешков, Янис закинул их на круп коня, запахнул серый свой плащ, усмехнулся: скоро, скоро ему не такие плащи носить! Шелковые! Ну, почти… Теперь главное, чтоб эти раньше времени тревогу не подняли.

– Пойдем к реке, коня почистим… больно уж грязен. Ужо довели!

Отвесив служке смачного подзатыльника, верный слуга воеводы погрозил кулаком воротнику и вывел коня со двора. Вскочил в седло… Растрепанный мальчишка побежал рядом…

Избавиться от него! Вот здесь вот, у реки… Затем сбрить усы, переодеться – и с купцами. Коня же…

– Далеко собрался, Янис? Как там наш славный воевода, поди, почивает еще?

Услыхав насмешливый голос, беглец резко обернулся…

Гинтарс! Воинский слуга князя! Видно, твареныш, следил… Ла-адно…

Нож Янис метнуть не успел. Руку перехватил выскочивший из кустов воин. Тут же появился и второй… да еще Гинтарс. Навалились, связали именем князя Довмонта. Юный служка только глазами хлопал, дивился – ну и дела-а-а!

– С нами пойдешь, – глянул на него Гинтарс. – Посидишь на княжьем дворе… какое-то время, да.

Слугу воеводы сразу же бросили в подвал, сорвали рубаху и взяли в кнуты, так что мало не показалось. Даумантас присутствовал