Молодых силой заталкивали в машины, а пожилых волокли по земле

Услышав колокольный набат, все сельчане собрались к церкви и встали перед ней живой стеной. Трактор почти въехал внутрь храма, но там остановился у самого входа: его гусеницы скользили по паркетному полу, оставляя лишь зазубрины и царапины. Пол выдержал – не вылетела ни одна паркетная доска. Это было Божье чудо. Так и не получилось у начальства втащить станки внутрь храма трактором.

Тогда начальники угрозами стали заставлять рабочих тащить станки в церковь вручную, но сельчане встали стеной на проходе. Вмешалось местное и районное начальство, начались угрозы, увольнения школьных преподавателей и других работников, но и это им не помогло. Тогда они вызвали из района милицию, приехали милиционеры на машинах. Они начали растаскивать людей, но сельчане ложились на пороге храма. Молодых силой заталкивали в машину и увозили, а пожилых волокли по земле, но на их место ложились другие, и все это сопровождалось криками и плачем.

Жаль, что не было в то время таких фотоаппаратов, как сейчас, чтобы запечатлеть всю эту сцену для истории. Но снимать тогда было опасно: можно было угодить надолго за решетку. Это противостояние властей и милиции со стариками и женщинами длилось долго. В конце концов милиционеры устали. Они могли убить пожилых сельчан, но не осмелились. После двух-трех дней милиционеры перестали приезжать, сдались, а люди еще долго дежурили у входа, сменяя друг друга даже по ночам. Видя провал своей затеи, завод отстал, успокоилась и местная власть.

Наша церковь стала возрождаться

А в скором времени пришли хорошие вести из Москвы: разрешение на открытие храма. С этого времени наша церковь стала возрождаться и восстанавливаться. Старостой выбрали Ольгу Васильевну, Анюту – ее помощницей, и начались у них другие хождения, теперь уже по восстановлению. Услышав весть об открытии храма, народ начал потихоньку идти на помощь. Церквей в ближайшей округе не было.

Будничные дни начались с чистки и уборки, и эта работа продолжалась несколько недель. Со всех сел и деревень понесли в храм иконы, которые сберегали все эти годы. Народ помогал, кто чем мог. Потом начались ремонтные работы, средств требовалось очень много. В первую очередь сделали ограду и начали ремонт крыши, потом нужно было восстановить основной купол, так называемую луковицу: она полностью сгнила. В то же время мы с моим другом Николаем (сейчас ему семьдесят шесть лет, живет, как и я, рядом с церковью) начали монтаж котельной храма и сделали отопление (раньше были печи).

После ремонтных работ нам прислали батюшку, и начались службы. Люди со всех деревень и сел приходили к нам в церковь. Завод рядом возводил большой цех, и рабочие шли на работу под звон колоколов. Жить стало веселее.

Покровский монастырь села Дракино

Священники периодически менялись. Но в 1992 году прислали в наш храм иеромонаха Пахомия (Куцина), молодого, но очень хорошего, и с тех пор он у нас постоянно служит вот уже двадцать два года. Немного позже приехал его брат, тоже иеромонах, отец Амфилохий, и в 1998 году на базе нашего приходского храма был основан Покровский монастырь села Дракино. Сейчас наши батюшки – игумены.

Многое за эти годы наши батюшки сделали для церкви. Расписаны внутренние стены и потолки храма, полностью восстановлена крыша, сооружены новые купола. На колокольню вместо сброшенного колокола подняли новый, огромный – его звон слышно за пять километров. Старое здание школы рядом с монастырем, которое раньше использовали для заводского склада, батюшки тоже восстановили, и теперь там воскресная школа и крестильня.

Отец Пахомий и отец Амфилохий построили скит монастыря, восстановили заброшенные пруды, разводят рыбу для пропитания братии и тружеников обители, организовали большое пчеловодческое хозяйство. Сделали новую территорию под кладбище, в строительстве которого и я принял участие – был главным по сварочным работам (хотя мне уже шестьдесят восемь лет). Много всего хорошего они сделали для селян и пользуются у нас большим уважением.

Батюшка Амфилохий возродил воскресную школу, его слушатели – несколько сот человек от малых до старых. В воскресной школе проходят семинары для учителей со всей епархии. С воспитанниками воскресной школы отец Амфилохий объездил все святые места Центральной России, побывали они и на Валааме.

Мой сын со школьных лет начал посещать храм, а потом и воскресную школу, был алтарником, а после окончания школы поступил в московскую Сретенскую духовную семинарию. Сейчас он учится на третьем курсе.

Все у нас на Родине возродится, как возродилась наша церковь

Вкратце о нашем заводе. В девяностые годы он обанкротился, людей уволили, цеха разобрали, осталось разоренное административное здание. Благодаря батюшкам, которые смогли отстоять это здание в пользу монастыря, после капитального ремонта оно превратилось в настоящий жилой комплекс. Здесь находится все: и кельи для братии, и спортивный зал для мальчиков, учащихся в воскресной школе, и просторная трапезная со всеми удобствами, и классы для занятий. Думаю, что благодаря умным, честным, верующим людям все у нас на Родине возродится, как возродилась наша церковь.

Покровский мужской монастырь. Село Дракино

Господь не оставил меня Своей милостью!

Рассказывает Надежда Николаевна Куклина

Где мои родители?

Родилась я в г. Пушкине Ленинградской области. В два года семь месяцев меня отдали в Дом ребенка, и жила я там до войны. Родителей своих не знаю, в документах был записан только отец, Куклин Николай, и то не уверена, отец ли он. Вот и думаю, гадаю всю жизнь: где мои родители? Читала позднее в книжках, что в тридцатые годы много было репрессированных, их сажали в тюрьмы, а детей забирали в детские дома. Может, и с моими родителями так произошло.

Война началась, я была в санатории, лечили мне глаза. И вот помню очень хорошо, как началась война, как бомбили, как стреляли – все это у меня в памяти отложилось. Во время войны нас, детей, эвакуировали в Кировскую область. Добирались мы туда два месяца.

Все для фонда Победы

Начался уже учебный год, а мы только приехали в село. Когда война закончилась, нас из села отправили в деревню. В детдоме я не окончила семь классов, озорничала очень. В классе шапку брошу и по-пластунски ползу за ней. Шустрая была. Но мы никогда не дрались. В детдоме,