политике, ни в экономике, но цены стабильны, дети учатся в школах, старики получают пенсию, а не побираются Христа ради, мы уже почти сорок лет ни с кем не воюем. А то, что он заботится об интересах дивов, – это разве плохо? Вы ведь тоже не считаете, что с нами следует обращаться хуже, чем со скотом? И вы такой же! И хотите того же самого. Вы помогли мне, когда мы были почти незнакомы.

– А почему он не помог вам с Алешей? С твоими «связями при дворе» проблема могла решиться в один миг.

Дива печально улыбнулась:

– Он даже не знал о моих проблемах. Он отпустил меня из столицы на условии, что я «буду приглядывать за этим городом». Когда он приезжал сюда с официальными визитами, мы не встречались. Я не хотела, чтобы он узнал. Иначе он велел бы мне вернуться в Омск.

– А ты не хотела? Тебе нравится тут?

– Да. – Она легонько коснулась рукой его рукава. – Послушайте. Попробуйте встретиться с ним и поговорить, начистоту. Я уверена, вы поймете друг друга. Мне кажется, что вы… даже в чем-то похожи.

Аверин некоторое время размышлял. Малейшего подозрения, что он знает какой-то секрет императора, было достаточно, чтобы попытаться его убить. Это и был тот самый случай «крайней нужды»?

Но попытки убийства не повторялись.

– Мне надо подумать. Очень хорошо подумать.

Он распахнул приоткрытое окно:

– Кузя, мы едем домой.

По дороге Кузя вопросов не задавал. Чувствовал, что хозяин в смятении, и ждал, когда тот разберется со своими мыслями и сам все расскажет. А Кузе придется рассказать. Что бы Аверин ни решил, див в стороне не останется.

А что, собственно, решать? Что он может сделать? Обратиться в газеты? Это глупости. Да и Анастасия в чем-то права. Див управляет страной уже очень давно. И управляет успешно. А значит, прежде чем что-то предпринимать, с ним следует поговорить.

Но сперва надо куда-нибудь спровадить Маргариту. Побыть одному и как следует подумать.

Дома его ждал сюрприз.

– А у нас гости, – сообщила Маргарита. И Аверин едва не застонал, увидев в гостиной Виктора.

– Я немного пораньше, вы не против? – Виктор поднялся с кресла и шагнул к нему, пожимая руку. – Так что там насчет сбежавшей девушки?

Вот черт… Аверин совершенно забыл, что сам позвонил Виктору и пригласил его.

Встреча с императором, поиски меча, все потрясения последних дней привели к тому, что беглянка попросту вылетела у него из головы. Хорошо, что Кузя успел посетить ее родителей.

– А, да… – рассеянно проговорил он, – давайте пройдем в кабинет. Кузя, посмотри, где папка, и достань, пожалуйста.

Они зашли в кабинет, и, как только дверь закрылась, Виктор сдвинул брови к переносице.

– Гермес, что случилось? На вас лица нет. Только не говорите мне, что все в порядке.

– Аверин без сил опустился в свое кресло. Нельзя впутывать в это дело Виктора.

Лучше сказать, что это государственная тайна. Но…

«Я ваш друг, неужели вы думали, я не пойму».

А может, Виктору стоит знать? И самому решать, как поступить.

– Садитесь, – проговорил он, вздохнул и собрался с духом, – я кое-что узнал. Чудовищную вещь государственного масштаба. За такое знание убивают. Без вашего согласия я не вправе подвергать вас опасности. У вас семья, дети.

Друг выберет сам.

Виктор посмотрел на него исподлобья, с легкой полуулыбкой:

– Гермес, мы сыщики. С нами такое случается. Я хочу знать.

– Вот дело девушки. – Кузя принес и положил папку на стол. – Мне выйти?

– Нет, – остановил его Аверин, – тебе это тоже нужно услышать.

Он сложил руки и уперся в них подбородком, понятия не имея, как подобрать нужные слова.

– В общем, так: наш император – див. И я не представляю, что с этим знанием теперь делать.

– Чего? – Кузя подпрыгнул. – Див? Тот самый? Который к нам приходил? Ни фига себе! Значит, он сам амулет носит, да? И притворяется императором?

Виктор помотал головой:

– Я не понял. Вместо нашего императора Императорский див, что ли?

– Вы поняли правильно.

– Ясно. А император где? Настоящий Александр?

– Неизвестно. Но тот, кого мы постоянно видим по телевизору и чей портрет висит у вас в кабинете, – не Александр. Это див.

– Он, знаете, какой… – глаза Кузи загорелись, – такой… наверное, может пальцем щелкнуть и всю нашу улицу с землей сровнять. Или вообще половину города! И жуткий, ух!

– Ладно, Кузя, все уже поняли, что он тебе нравится. Принеси нам кофе, пожалуйста. И ты понимаешь, что говорить об этом никому нельзя.

– Ничего он мне не нравится. Просто это же так здорово, когда ты такой сильный… – Кузя шагнул к двери.

– Мне с коньяком, пожалуйста, – попросил Виктор, – один к трем. Одна треть кофе и две трети коньяка…

Когда Кузя принес кофе, Аверин подробно рассказал, что ему удалось узнать. Про меч упоминать не стал: див там или не див, он обещал, что найдет меч и сохранит его пропажу в тайне, и собирался сдержать слово.

Виктор внимательно выслушал, выпил еще одну чашку адской смеси кофе и коньяка и наконец вынес вердикт:

– Признаюсь, вы меня шокировали. И если ваш фамильяр еще мог ошибиться, то Анастасия, насколько я понимаю, солгать не могла. Кто-нибудь еще знает об этом?

– Нет. Вы первый, кому я об этом рассказал.

– И правильно. И будет просто замечательно, если я останусь последним. Не говорите никому больше.

– И… что мне делать? Див непредсказуем. Неизвестно, что придет ему в голову.

Виктор пожал плечами:

– А будь это человек? Мы бы знали, что придет ему в голову? У настоящего императора все равно был бы под властью Императорский див, поэтому какая, в сущности, разница?

– Разница все же есть. Всеми дивами руководит инстинкт Пустоши.

– Разве всеми? – спросил Кузя. – И мной?

Аверин перевел на него взгляд и замолчал. Подумав немного, он сказал:

– Прости, Кузя. И вы, Виктор, простите. Я, честно говоря, запутался. Анастасия говорила, что он хочет добра. Но дивы – не люди. И я боюсь узнать, как выглядит добро с точки зрения дива.

– Да нормально выглядит, – заметил Кузя. – А вдруг он знает, ну, как сделать так, чтобы дивы и люди жили в мире? Может ведь такое быть? Ему, наверное, тысячи лет, вон он какой сильный! И наверняка очень умный.

Виктор добавил:

– Пока я не вижу ничего плохого в его делах. Поэтому предлагаю не принимать опрометчивых решений. И постараться изучить его. Понять, что ему нужно. И уже тогда думать. Время есть, Императорский див вроде не планирует в ближайшее время революцию дивов или что-то