Шрифт:
Закладка:
Щелк…
Темная ночь. Горят леса впереди. Облака пепла ползут по земле. В русле реки ползет густая черная жижа. На пологом берегу остановилось бок о бок до десяти вездеходов-крестов. Их «лучи» соединены, а участки «вскрытых» корпусов показывают, что двери распахнуты настежь. Все пространство состыкованных тяжелых машин стало единым. По освещенным коридорам носятся веселые дети. В одной из машин собрались судачащие старики. В другой над столом с разложенной картой стоят задумчивые взрослые, что явно выбирают направление для завтрашнего пути. В следующем кресте общаются за шитьем женщины, баюкая на коленях спасенных и ни о чем не подозревающих младенцев. В креслах кокпитов спят усталые водители, а кто-то обучает молодежь. Горят печи — удивительно похожие на ту, что построили в моем вездеходе мы земляне. Есть и рычаги — их по одному в каждом кресте…
Щелк…
Колонна из пары десятков машин встречается с другой такой же и дальше они уже вместе продолжают свой путь, смело входя в надвигающуюся на них стену пепла. Небо черно, но сквозь него прорываются редки и зыбкие лучи повисшего там вверху светила, что больше не может пробиться вниз.
Щелк…
Снова фон с кляксами. Но теперь фон почти белый, а клякс почти не осталось.
Щелк…
Новое прибытие исполинского монстра. Опять его щупальца буквально падают в атмосферу несчастной планеты и тяжело ударяются о ее твердь. Следующий слайд показывает безмятежную лесную местность — раньше там рыбачили — но теперь на ней ни одного человека. Местность пуста, хотя видны в спешке разбросанные вещи. На этот раз они узнали о приближающейся опасности загодя и успели эвакуироваться. В воздухе отчетливо видны удаляющиеся, судя по очертаниям, уже летающие кресты различных размеров.
Они освоили полет…
Но куда эвакуируются?
Щелк…
Показана гора в разрезе. Гора с множеством тесных этажей и еще большее тесных клетушек, полных вполне спокойных людей. Кто-то спит, кто-то занимается делами. В самом низу, на наиболее защищенных уровнях, немало специалистов в белых халатах и в военной форме смотрят на экраны, что показывают падающую на планету тварь. Другие сидят за длинными приборными консолями, тянущимися по череде машинных и рабочих залов. Люди больше не бегут. Они в надежном убежище, они наблюдают, и они… оценивают этого монстра, что терроризировал их на протяжении тысячелетий.
Щелк…
Схематично изображенная планета показана со стороны. Художник словно бы оседлал большой космический спутник, направленный на приближающееся к планете колоссальное существо.
Они вырвались в космос…
Щелк…
И на последнем как оказалось слайде изображен покрытый коркой льда стальной шипастый кулак, крепко сжимающий в своей хватке длинное извивающееся в бессмысленной попытке вырваться щупальце. Бесполезно — шипастый кулак держит крепко. А сам кулак находится в окружении ярко сияющих семи звезд…
Прострекотавший проектор затих и потушил линзу. Свет пропал. Поморгав, я перевел взгляд на Милену.
— Вот это кино чтоб его! — выдала она, хватаясь одной рукой за тетрадь, а другой за плечо Митомира — Дедушка… за сколько продадите машинку стрекочущую?
— Сей дар не покинет Пальмиру! — твердо ответил Митомир и протянул ей флягу — Испей, деточка. Испей.
— Тогда покажите кино еще раз! — попросил я — С самого начала.
— Да — согласилась Милена, доставая из ранца смартфон — Вы покажите, пожалуйста.
Второй раз я тоже смотрел — но уже иначе. На этот раз я сфокусировал внимание не на центральной теме, а на окружающих деталях и мелких подробностей вроде выражения лиц и позах. И не прогадал, уловив четкий и максимально ясный посыл без слов, поданный с помощью изображений.
В первой половине изображений люди не просто выражали свой страх — они были его живым дрожащим воплощением. Робкие дикари, что в животном ужасе смотрят на явившегося им беспощадного живого бога. А чем еще они могли воспринимать пришедшее с небес гигантское создание? Только лишь богом — бессмертным, всемогущим и всепожирающим.
Но начиная со второй половины люди изменились. Они выпрямили спины и подняли головы, сомкнули челюсти, свели брови у широких переносиц и пусть они смотрели на страшного врага все так же снизу-вверх, но выражение на их лицах было совсем иное. Они больше не боялись. Более того — они ждали врага. На изображениях не был показан момент пленения, но очередной посыл я уловил — они ждали самого страшного своего врага, чтобы изучить его со всех сторон, выявить его слабые места с помощью передовой науки, в то время как остальные были надежно укрыты в надежных убежищах….
Из перепуганной дичи здешние люди превратились в загонщиков… в охотников на крупного зверя.
Митомир, завершил второй сеанс и не став препятствовать Милене делать фотографии, по завершению проектор умело разобрал и тут же ушаркал прочь, явно предпочтя не рисковать столь ценным имуществом и решив убрать его обратно в тайник. При этом он чуть ли не на каждом шагу оборачивался, улыбался и обещал вскорости вернуться с едой и питьем. Ох уж эти старики, что так боятся обидеть словом или делом…
Впрочем, я машинально кивал и отвечал улыбкой на улыбку, в то же время продолжая напряженно думать. Я сам не заметил, как у меня в руке оказалась личная тетрадь для заметок, а на чистой странице начали появляться убористые плотные строки. Исписав часть лица, я заметил, насколько тихо стало в коридоре и чуть поднял взгляд, тут же наткнувшись им на напряженно буравящую меня глазами Милену. Поняв, что ее обуревает огромное желание заглянуть в мою тетрадь, но вежливость и воспитание не позволяют поступить так нагло, я одним легким движением сменил сторону и уселся рядом с ней. Правильно оценив мой поступок как разрешение, она тут же нагнулась ко мне ближе, обдав запахом цветочного мыла и начала читать вслух:
— Способ охоты твари. Что он жрет и как не умер с голоду? Только люди? Почему не падает и как взлетает? Разумный или рыба-удильщик? Выше гор, но ниже духом, подслеповат и ленив? Почему без текста? Плотояден, предсказуем и постоянен? Как связана здешняя технология со Столпом? Ответные дары и бартерная подпитка пустой системы? — дочитав до последней строчки, она удивлено поморгала и потребовала разъяснений — Что я вообще читаю?
