Он промолчал. А молчание, как известно, знак согласия.

Солдаты принесли запрошенную воду, что помешало мне развить свою мысль. Взяв тряпку, я начала аккуратно стирать кровь с обнаженной груди Дэйма. Даже такой, ослабевший, бледный, он все еще был великолепен, и я с трудом сдерживалась, чтобы мои действия не превратились в откровенные ласки.

— Неужели ты настолько доверяешь мне? — спросила я, когда все посторонние снова покинули лабораторию с очередным поручением. — Даже не попытался защитить самое драгоценное.

Он мягко усмехнулся и снова промолчал. Что, неужели нечего сказать?

— Ты в курсе, что я тебя ненавижу? — целитель не торопился, и это была прекрасная возможность высказаться.

— Да, — на этот раз меня удостоили ответом.

— И ты отпустишь меня домой?

— Да, — ничуть не задумавшись, снова подтвердил он.

Мой рот наполнился горечью. Проклятие снято, и я ему больше не нужна.

Бросив тряпку в тазик, я молча вышла из лаборатории.

Хотела поговорить? Вот, пожалуйста. Он не станет меня удерживать. У него нет ни единого повода для этого.

— Эльза! — донеслось мне вслед, но я лишь ускорила шаг. Я найду способ вырвать его из своего сердца и продолжу жить дальше. Вернусь в Детройт и продолжу учебу, стану первоклассным хирургом и, возможно, выйду замуж за Майка Каво, если он еще не нашел мне замену. Несмотря на злость, мне с трудом удавалось сдерживать слезы. Попавшийся навстречу целитель бросил на меня вопросительный взгляд, но я лишь махнула рукой в сторону лаборатории. Кивнув, мужчина засеменил в указанном направлении, а я, за неимением лучшего варианта, направилась в свои апартаменты. Надо собрать вещи.

Беглого осмотра хватило, чтобы понять — из моих вещей остались лишь чудом выжившие джинсы, местами рваные, с пятнами от травы, и ботинки. А вот топ пришлось выкинуть. Что ж, отправлюсь домой в том, что было на мне надето.

Стук в дверь не стал неожиданностью. Я прекрасно знала, кто пожаловал, но даже не пошевелилась, чтобы открыть, после чего замок предсказуемо осыпался горстью пепла. Такими темпами Дэйм разорится на ремонте.

— Эльза, — он в несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние и с силой прижал меня к себе. Выглядел некромант уже не таким убитым, но все еще местами был покрыт кровью и свежими ссадинами.

Я попыталась оттолкнуть его от себя, но это было равносильно попытке сдвинуть с места грузовик.

— Отвали, — процедила я, разрываясь между желанием сильнее уткнуться в его грудь и как следует ударить. Некромант лишил меня выбора, когда одна его рука перехватила мои запястья и сжала за спиной, а вторая сзади обхватила затылок. Мне хотелось кричать от собственного бессилия, но как бы я ни дергалась, он лишь непоколебимо стоял, хотя, готова поклясться, мои действия причиняли ему боль.

И тогда я, кажется, сломалась. Мое горе и обида пролились на его грудь потоками соленых слез, и это не было красиво, как в фильмах. Я ревела и, кажется, даже подвывала, давясь собственными всхлипами. Моя душа выворачивалась наизнанку, а сердце рвалось на части, и я не знала, как это прекратить. Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не смогла бы заговорить и в точности озвучить причину своего состояния. Мне надо было услышать кое-что важное, то, благодаря чему я смогла бы снова начать дышать, за что-то уцепиться в этом мире, как за спасательный круг.

И после недолгого, напряженного молчания маг дал мне это.

— Прости меня, — сказал он, и его горячее дыхание опалило мне ухо. — Прости меня, Эльза.

Да, мне нужны были его извинения, и я даже чувствовала, что он говорил искренне, от всего сердца, но мне все еще было больно.

— Адрия солгала. Я не убивал твоих родителей, кем бы они ни были, — губы Дэйма коснулись моего виска, а пальцы глубоко зарылись в растрепанные волосы. — Встречу с Драконом Сумерек я бы точно запомнил.

Я судорожно всхлипнула. Мне отчаянно, просто неописуемо сильно хотелось ему поверить. Но как? Вряд ли он смог бы предъявить мне живых и здоровых родителей как доказательство.

— Женщина, которую ты видела, это предсказательница, — тихим, успокаивающим голосом продолжил некромант. — Мы даже не друзья, но она, как и Адрия, помогала мне разобраться с проклятием.

А чего с ним разбираться? Ему же был известен точный алгоритм действий. Влюбить в себя глупую доверчивую ведьму — и всего делов.

— За свою долгую жизнь я много раз пытался сделать это, — в его голосе послышалась горечь. — Я пытался заставить ведьм снять с меня проклятие, но ни одной из них это не удавалось. Чего я только не пробовал…

Я не хотела это слышать. Не хотела знать, сколько женщин побывало в его постели до меня. Наверное, их количество исчислялось сотнями, учитывая, насколько искусен был маг. Это, без всякого сомнения, являлось результатом обширной практики.

— Адрия лгала мне, — тихо продолжил Дэйм. — Все это время она лишь притворялась, что готова сотрудничать и вернуть свое посмертие. Она так сильно меня ненавидела, что приложила все усилия, чтобы уничтожить меня.

Получается, проклятие снималось каким-то иным способом? Но у меня все равно получилось?

Мои всхлипывая стали тише, сработал успокаивающий голос моего мужчины и его ласковые прикосновения. Да, я слабовольная дура, что так быстро перестала сопротивляться и затихла в его руках, но мне просто необходимо было утешение, пусть даже оно исходило от того, кто стал причиной слез.

— Я думал, ведьма должна полюбить меня так сильно, что огонь ее чувств наполнит кристалл и уничтожит его, сделав меня снова полноценным, но оказалось все наоборот. С одной стороны, мне жаль, что я узнал об этом так поздно. С другой — я безмерно счастлив, что это была именно ты.

Я подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. Они снова стали изумрудными и сияли каким-то внутренним светом. Его губы оказались в опасной близости от моих, и я поспешно отвернулась. Сейчас не время. Пусть он сначала закончит.

Мне о многом хотелось спросить некроманта, но горло как будто сжало тисками, и все, на что я была способна — судорожно глотать небольшие порции кислорода. Я зажмурилась и постаралась выровнять дыхание, чтобы не заработать