Семнадцатая

Хантер

Следующие шесть недель пролетели быстро.

Я утопал в работе и рефератах, но никогда не упускал возможности трахнуть мою соседку, которая (теперь это можно было с уверенностью признать) оказалась лучшей соседкой в истории.

На всякий случай я не стал заменять свою кровать. Так прокрадываться каждую ночь в ее постель казалось более практичным и менее… да плевать. Даже когда Сейлор возобновила полноценные тренировки и снова начала вставать рано по утрам, я все равно находил время для быстрого утреннего секса, пускай ради этого приходилось просыпаться вместе с ней.

Это и впрямь снимало напряжение до конца дня.

Бонус: похоже, па не злился на Сейлор после дурацкого ужина, так что сейчас моему наследству ничто не угрожало. Хотя сам он старался со мной не разговаривать и ограничил наше и без того ограниченное общение, Сейлор говорила, что он стал чаще писать ей письма и даже использовал ласковое обращение «милая» (вставить блюющий смайл).

– Он сказал, что относится с уважением к тому, как я вступилась за тебя и высказала ему свое мнение, но в то же время он знает, что я достаточно умна, чтобы не заводить с тобой отношения, – сказала она мне на следующий день после ужина, по иронии через несколько минут после того, как я накинул ее бедра себе на голову вместо теплых наушников, и вылизывал ее двадцать минут подряд.

Мои губы все еще блестели от ее влаги, когда я рассмеялся и запрокинул руку себе за голову.

– Может, не такая уж я умная. – Сейлор опустила голову мне на плечо, перебирая пальчиками волосы на моей груди. Я обожал, когда она так делала. Даже сам не знал почему. Иногда она дергала за них очень сильно, но это был интимный жест, который не делала еще ни одна моя пассия.

– А может, это он не такой уж проницательный, – ответил я.

– Вероятно, ответ находится где-то посередине, – рассудила она.

Я обхватил ее лицо ладонями и страстно поцеловал.

– Ты исключительно умна, и никак иначе. Мне ли не знать.

Хотя сам я себя особенно умным не чувствовал, и неважно, что показал мой тест на IQ.

После того дурацкого ужина мы почти каждые выходные навещали мою или ее семью. Ужин у Бреннанов – полный отпад.

Спэрроу Бреннан была поваром мирового уровня (в буквальном смысле слова), а еще было забавно наблюдать, как печально известный Трой Бреннан огребает от своей взрывной жены и веселой дочурки. Я даже научился ладить с Сэмом. Вроде как. Он был страшным ублюдком.

Мы говорили обо всем на свете: о политике, телешоу, о том, чем можно заняться в городе, и о будущем, но не о деньгах, что было ново. Отец с Киллианом говорили только о деньгах. Иногда к нам присоединялась Эшлинг, что мне тоже очень нравилось, потому что она, по сути, была единственным членом моей семьи, который точно не хотел забить меня до смерти фаллоимитатором. Но в то же время мне это не нравилось, потому что она смотрела на Сэма так, будто он держал весь мир в своей грязной жестокой ладони. Эшлинг и Сэм – плохая затея.

Она была принцессой в башне из слоновой кости[58], а он – подонком, который украдет и развратит ее, когда сделает перерыв на обед от уничтожения мира в огне.

Он во всем был слишком: слишком взрослый, опытный и опасный для моей сестренки.

Иногда заходили и сестры Пенроуз. Я не особо возражал против их компании. Твердил себе, что они, вероятно, не знали, что мы с Сейлор спим. Они, несомненно, считали, что я ее не заслуживаю, или, что еще хуже, что у меня вообще нет с ней никаких шансов. К слову, и то и другое было правдой.

Однако когда нам приходилось навещать мою семью, все шло не так хорошо и гладко, но я справлялся, покуда сводил общение с отцом к минимуму. Я даже обменялся парой слов с Киллианом безо всякой брани – в основном про «Патриотов» или о том, что новый нефтеперерабатывающий завод в Мэне катится к чертям (его слова, не мои – боже упаси). И все же это кое-что значило. Как-то раз на работе Киллиан даже принес сэндвич с чизстейком[59] и большую колу и положил мне на стол, когда я готовился к экзамену и не успевал сходить на обед.

– Держи, Блондинка в законе. – Он бросил еду на мой стол, даже не удостоив меня взглядом.

– Блин. Спасибо, старина. – Я уставился на нее в недоумении. – Совмещать учебу с работой чертовски сложно.

Следом Килл пододвинул мне клочок бумаги с написанным на нем электронным адресом.

– Пусть кто-нибудь другой напишет твои эссе за тебя и подготовит краткую выжимку для тестов. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время, делая вид, будто тебе не наплевать на торговое право.

– А есть хоть что-то, на что тебе не наплевать? – пошутил я. Наши родители здорово облажались с нами обоим, но по-разному. Я был слишком чувствительным и на все бурно реагировал. А Киллу ни до чего не было дела.

– Уверен, что есть, но я пока это не нашел, – сказал он.

– Лгун.

– Правду переоценивают. Это нетворческий, неоригинальный взгляд на вещи.

Я привык к тяжелой работе и поздней учебе. Я даже привык трахать только одну девушку. Единственное, что чертовски меня расстраивало, так это Сильвестр. Я почти каждый вечер внимательно слушал записи, но так и не смог найти никакой конкретной зацепки, чтобы его прижать.

В один прекрасный момент отец вызвал меня в свой кабинет. Я мог пересчитать, сколько раз он делал это после ужина, на пальцах одной руки, поэтому пришел к нему в кислом настроении. Открыл дверь и увидел, что Килл и Силли уже сидели перед ним.

– Сядь, – рявкнул па, едва глянув на свободный стул рядом с Силли.

– Я лучше постою. Что случилось? – спросил я.

Все взгляды устремились ко мне. Наверное, они не меньше меня самого были удивлены услышать мой голос, прозвучавший тихо, серьезно и без тени ироничной интонации доморощенного рэпера, которую ненавидела вся моя семья. У меня начал формироваться характер. Сопутствующая боль была мучительной, но я стал понимать, что у меня не было особого выбора.

– Хантер, – предостерег отец.

– Оставь его в покое, athair. Сейчас хватает более насущных вопросов, – нетерпеливо прорычал Киллиан.

Я бы расцеловал его в губы, если бы он не был моим братом, а мои губы – неравнодушны