Шрифт:
Закладка:
Но кое-что мне было предельно ясно. Что бы глава ни придумал, я в этом участвовать не стану!
— Нет.
— Ты не поняла, Лирин…
— Айрин! Меня зовут Айрин! — выкрикнула я, вскакивая.
И тут же пошатнулась на ослабевших ногах.
Меня душил то ли смех, то ли слезы. А может, все вместе. Не разобрать. Ничего не разобрать! Все смешалось так, что уже непонятно, где правда, а где ложь.
— Я не буду участвовать в вашем плане! Никогда! Вы меня не заставите!
— Рот закрыла, — рявкнул глава и хлопнул кулаком по столу.
Это было так резко и неожиданно, что я тут же села назад, обхватив плечи руками, чтобы хоть как-то унять эту дрожь.
— Я не могу выйти замуж за Хоторна… Я уже его жена…
— Вот именно. Ты его жена.
— Вы решили обмануть не только Хоторна и императора, но и священнослужителей и богов? — потрясенно прохрипела я. — Но так нельзя! Боги не простят. Они покарают нас. Меня!
— Никакого нарушения не будет, — отмахнулся мужчина, и его глаза загорелись фанатичным огнем. — Будем считать, что вы просто обновите клятвы перед богами. Это не запрещается священнослужителями.
— Нет, — прошептала в ответ, — я в этом участвовать не буду. Не смогу. Можете делать со мной все что хотите! Но вы меня не заставите пойти на это.
— С тобой? О нет, с тобой я ничего делать не стану, — неприятно рассмеялся глава.
По позвоночнику прошелся неприятный холодок, таким жутким был его смех.
— Зачем мне ты, Лирин? Когда есть твоя семья. Твои братья, отец, мать.
— Она же ваша сестра…
— Жаль Есению, но это она виновата, раз не смогла воспитать из тебя достойную дочь, — равнодушно отозвался Финне Монрей. — Пусть и отвечает. Вся твоя семья.
— Вы чудовище!
Но и это его не проняло.
— Трудные времена требуют трудных решений. Хоторны должны быть уничтожены. Именно они виноваты в происходящем. С того момента, когда первый Хоторн оседлал тварь бездны, наш мир стал катиться в пропасть. Времени осталось мало.
— Я… я всем расскажу правду.
— Хорошо. Рассказывай. Как думаешь, что сделает Император, когда узнает об обмане? А также церковь, Хоторны? Ты, наверное, не понимаешь, чем тебе грозит неповиновение, Лирин. Так я тебе объясню. Меня казнят, — совершенно спокойно заявил мужчина. — Всю семью и заговорщиков запрут в темницах и наденут магические ошейники. Война репрессий затронет каждого. Хоторны с удовольствием с нами поквитаются. От древнего и славного рода почти ничего не останется. Нас и так мало, Лирин. Кто тогда будет защищать наш мир? Хоторны? Ты же знаешь, что они одни не справятся. И тогда всему конец.
— Зачем вы сваливаете на меня вину за ваш проступок? — прошептала я.
— Я не сваливаю, лишь загоняю тебя в угол. Думаешь, что Хоторн тебя спасет? Ты бросишься к нему со словами любви и преданности, расскажешь правду, и… что тогда? Уверена, что он не отомстит нам? Что он промолчит?..
Тишина.
— Вот и я думаю, что нет, — победно улыбнулся тот. — Проговорится кому-нибудь. Назовет реальным именем. Хотя я не уверен, что он вообще будет с тобой разговаривать. Мужчины не прощают предательства. Да, ты его спасла, но этого мало. Он больше не будет тебе доверять. И мы возвращаемся к первому сценарию. Наш мир падет. У тебя нет выбора, Лирин. Кстати, если ты думаешь, что сможешь выйти замуж за Хоторна и промолчать, живя с ним долго и счастливо, то подумай о семье. Я их уничтожу. Думаю, твое «долго и счастливо» это омрачит.
— Я вас ненавижу!
— Ненавидь сколько хочешь. Главное, сделай, что приказываю.
Я стерла слезы, которые ручьями текли по щекам, и зло спросила:
— И ради чего все это? Все эти риски, заговоры, интриги? Только для того, чтобы убить наследника Хоторнов? Так это безумие! Я не смогу это сделать! Не смогу, даже если захочу! Я спасла его! Привязала к себе!
— Говорю же, дура. Не нужен мне твой Хоторн. Планы поменялись, Лирин. У тебя теперь другая миссия.
Я тяжело сглотнула, прекрасно понимая, что ничего хорошего он точно придумать не может.
— Все сложилось как нельзя лучше, — продолжил Финне Монрей, сложив руки перед собой. — Ты смогла сделать то, что не мог никто. Хоторн доверяет тебе, как себе. Даже, возможно, любит. Его группа тоже приняла тебя. Значит, ты сможешь подобраться к лабиринту и уничтожить его.
— Что? — прошептала я.
— Лабиринт где проходят испытания все Хоторны, где они получают свою темную силу. Уничтожив его, ты лишишь их сердца. Хоторнам настанет конец.
— Боги…
Я зажмурилась, не в силах больше выносить его безумный взгляд.
— Так что ты выберешь, Лирин? Что для тебя важнее? Наш мир, твоя семья или какой-то темный?
Выбора не было. Он действительно загнал меня в угол.
Четыре месяца спустя
За день до свадьбы
— С днем рождения меня, — прошептала я, согревая дыханием замерзшее окно.
Осень давно вступила в свои права. И если днем солнце как могло согревало воздух, то по ночам был небольшой мороз, напоминающий о том, что зима в наши края должна прийти совсем скоро.
Золотая осень.
Бабушка так называла это время года и любила его больше всех остальных. За яркие краски, воздух, который казался хрустальным, еще немного — и зазвенит, за светлое небо и мягкую теплую погоду. Бабушка не выносила жары.
Эх, как она там? Вспоминает ли свою непутевую внучку? Или дядя вытравил меня из ее памяти так же легко, как стер из этого мира?
Неужели им сообщили о моей гибели?
Уже давно я не сомневалась в жестокости дяди. За эти месяцы он так и не позволил нам встретиться, сразу же сослав сюда.
Я снова дунула на стекло. Как только оно запотело, вывела цифру восемнадцать.
Полюбовавшись на нее секунд пять, снова тяжело вздохнула и стерла. Жаль, что свою жизнь нельзя вот так же стереть и написать заново, как захочется.
Часы на тумбочке показывали три минуты первого.
— Вот я и стала совершеннолетней.
Только радости от этого не испытывала.
Мой день рождения, который я впервые встречала одна, вдали от семьи, от дома, от близких людей.
Этим утром меня будила мама. Заходила с восходом в комнату, изменив своим привычкам. Будила меня, целовала и дарила подарки.
Бабушка собственноручно пекла торт не доверяя кухаркам. Мой любимый. С пышными коржами, пропитанными сладким сиропом, кисло-сладкой прослойкой из сваренных ягод и белоснежным кремом.